Александр Зиборов - Смертельное время

– Но это всё происходило давно.

– А разве всё это не повторилось уже при твоём поколении? Вспомни пресловутую «перестройку» с последующими «реформами». Вам же обещалось почти тоже самое – свобода, благосостояние, братство! А получилось «как всегда» – прямо противоположное обещанному.

– Словно произошло какое-то ослепление.

– Это точно – ослепление! От неумения и нежелания самостоятельно мыслить, искать истину. А сколько было слухов о конце света – не перечесть и не пересказать! И кто-то верил, готовился к нему… А как всем парят мозги про демократию! «У вас ещё нет демократии? Мы идём к вам!..» И Америка несёт демократию во все прочие страны, силой навязывая её тем, кто не подчиняется…

– Кстати, я слышал шутку: «Порядок по-американски – бомбёжка всех стран бомбят по порядку…»

Последние слова осла были заглушены треском выстрелов, взрывом гранат, воплями, руганью…

Добежав до поворота улицы, они увидели площадь и наискосок налево солидное здание с вывеской «Банк». Оттуда и доносились эти звуки.

Прохожие на площади стремительно разбегались и прятались куда попало. Некий находчивый субъект, пользуясь случаем, затащил накрашенную девицу в подъезд и принялся лапать, не обращая внимания на суматоху. Её крики даже не были слышны в общем гаме.

Некоторые молодчики начали бить витрины и хватать выставленные на них товары.

Из дверей банка выскочили четверо рослых мужчин в масках и бросились к машине. Один из них обернулся и швырнул назад гранату. Она ещё находилась в воздухе, когда в дверях банка показались люди с оружием. Увидев летящую в них смерть, они побледнели, выронили из рук автоматы с ружьями. Раздался взрыв: несчастные повалились, иссечённые осколками.

Бандиты тем временем на повышенной скорости покидали площадь.

Всё это совершенно спокойно фиксировал телекамерой оператор с помощниками в пуленепробиваемых костюмах. Их аппаратуру защищало особо прочное стекло.

Кончив своё дело, оператор широко зевнул, достал из сумки пару бутербродов, бутылку вина и принялся завтракать.

Когда он закончил трапезу, на площадь одна за другой стали приезжать полицейские машины, а вслед за ними «скорая помощь».

Полицейские принялись хватать и кидать в свои машины тех, кто им подвернулся под руки.

– Финита ля комедиа, – брезгливо произнёс осёл. – Как говорили древние римляне: комедия окончена.

– Что здесь происходило? – спросил Ефим.

Дантес сказал:

– Обычное дело, грабили банк.

– А может, кинофильм снимали? – предположил Ефим. – Видишь, телеаппаратура, около неё – оператор.

– Нет, просто гангстеры предусмотрительно заключили договор с телевидением о трансляции передачи. Не даром, понятно, а за очень солидную мзду. Тут всегда так делается. Нередко гонорар за их творческий «акт» оказывается больше самой добычи. Так что выгода выходит двойная. А полиция, как обычно, проспала и арестовывает случайных прохожих. Теперь каждый из них будет осуждён, если не сумеет откупиться взяткой. Ведь здесь считают, если ты оказался рядом с местом, где совершенно преступление, то не можешь быть невиновным. И если не в этом, то в чём-то ином. Впрочем, разве не точно также поступают и у вас на Земле! Может, станешь возражать? У вас же говорят – «наказания без вины не бывает».

Ефим подумал и благоразумно промолчал, но минуту спустя не удержался и в сердцах вскричал:

– Неужели в этом городе живут люди без чести, совести и сострадания?! Ведь на телевидении знали, что готовится ограбление, могут быть жертвы, и никого не предупредили?

– На сей раз ты угадал, – улыбнулся Дантес. – Это город не только дураков, но и подлецов, негодяев, убийц, насильников, мошенников и прочей накипи людского общества. Жизнь у них весёлая. Они сами отравляют её друг другу. Так сказать, по принципу самообслуживания.

По улице снова мчалась толпа. Осёл и Ефим едва успели забежать в подъезд, который оказался сквозным. По нему они прошли во внутренний двор, где увидели множество людей, которые кричали «Пожар» Пожар!», но не двигались с места. Женщина горестно причитала о любимой дочурке, оставшейся в доме.

Поддавшись внутреннему импульсу, Ефим бросился в здание, сорвал со стенки попавшийся ему на глаза огнетушитель и ринулся на второй этаж. На одном дыхании пробежал анфиладу комнат, но нигде не обнаружил даже намёка на огонь. Только в последней квартире на подоконнике стоял полураздетый длинноусый старик с дымящейся трубкой в руке. Он дрожал всем телом, порой стуча зубами. Время от времени он вынимал трубку и слабым голосом кричал: