Oleg Kanatsui - Моё крайне необычное лето

Ответного письма он не получил. Джеймс Кларк решил написать ещё одно письмо, и его даже посетила мысль собраться и поехать к дочери, но он погряз в проблемах на работе. Кроме того мистер Кларк стал подозревать, что в его доме творится неладное.

Джеймс Кларк, перед тем как слег в кровать из-за смертельной болезни, как обычно общаясь с прислугой и родственникам, стал подмечать, что в этом доме начало веять тайнами и ложью. Стали пропадать вещи, продукты. Он планировал собрать всех в гостиной и навести шуму, но после длительных раздумий понял, что никто не расколется. После нескольких глотков виски, в его голову постучалась мысль: «А что если их всех запугать?» И запугать лучше по одному. Так будет эффективнее. И только одно исключение – он не тронет свою пожилую больную тётушку.

Утром мистер Кларк проснулся с первым кашлем. Лучей солнца не было. В окно давило пасмурное небо, а по стеклу барабанил дождь, прорывающийся массивными каплями сквозь открытую форточку. План по запугиванию мистер Кларк решил отложить. Хотя Джеймс был уверен в своём отличном здоровье и уверял себя, что к обеду кашель опустит его. Он считал смешным заболеть через такой лёгкий ветерок, сочащийся в комнату через форточку.

За завтраком мистер Кларк читал газету и чувствовал себя прекрасно, хоть в горле першило. Неприятный осадок в горле он попытался унять чаем. А когда разок выпустил короткий натужный кашель, горничная насторожилась: «Вы приболели, мистер Кларк?»

Мистер Кларк не хотел, чтобы кто-то усомнился в его крепком здоровье. Он рассмеялся, а потом резко нахмурился и сурово ответил: «Делай свою работу, милая».

В обед уже весь дом знал, что мистер Кларк занемог. Однако он всё равно стоял на своём, уверяя всех в том, что ничего страшного нет. Все эти беспокойства на пустом месте только раздражали его.

Осунувшейся Джеймс Кларк лежал в кровати с бледным лицом. Он безжизненно смотрел в потолок и покашливал.

С каждым днём состояние Джеймса Кларка стремительно ухудшалось. О работе он не думал, мысли путались, болела голова. Аппетит отсутствовал, вялое тело еще сильнее ослабло. Возникало желание умереть. И этот проклятый кашель. Сильный влажный кашель замучил его и не переставал пугать обитателей дома. Пришел врач. После осмотра он сказал, что это его последняя неделя. С туберкулёзом шутки плохи, кашлять он хотел на желание жить своих подопечных.

Перед смертью Джеймс Кларк желал только одного – чтобы ему рассказали любую правду, которую скрывают от него жильцы. При последнем издыхании услышать то единственное, что даст ему спокойно уйти на покой и даже, если будет нужно, то простить тех людей, которые набрались смелости и решились открыться ему. Хотя бы в этом он найдёт своё утешение. Джеймс Кларк только об одном просит – дать ему правду!

Дверь тихонько отворилась и наполовину показалась горничная с виноватым лицом.

– Мистер Кларк? – жалобно протянула она.

– А, – издал он какой-то мертвецкий голос и повернул голову от стены к ней, – да, заходи, Анна.

Горничная молчаливо кивнула, вошла в комнату и подошла к его кровати. Джеймс Кларк попросил сесть. Она подошла к столу, взяла стул со спинкой, вернулась обратному к умирающему хозяину и, пригладив ладонями униформу, опустилась на стул.

– Ты пришла рассказать мне какую-нибудь правду? – в надежде спросил Джеймс Кларк и смотрел на неё истощённым взглядом.

– Угу, – со стеснением покивала Анна.

– Давай, милая, я слушаю. Главное, не бойся. Скинь с себя этот груз, а я его приму.

– Мистер Кларк, Вам нисколько не полегчало? – жалобно поинтересовалась она.

– На том свете полегчает, милая. Ты мне правду дай.

– Угу. Может быть, ещё немного чаю?

– Анна, – слегка озлобился Джеймс Кларк, – не томи. Видит Бог – с ним буду чай пить.

– Угу, – Анна надрывно выдохнула и начала. – Мистер Кларк, я должна Вам признаться. Та шкатулка с драгоценностями, которую Вы купили в качестве подарка для своей дочери, не пропала. Мне пришлось украсть её.

– Что тебя заставило это сделать? – спросил Джеймс Кларк, смотря в потолок.

– Мой старший брат. Он проблемный человек. Ворует мои сбережения, попадает в неприятности. Мне нужно было на что-то жить. Ещё я такое потрясающее платье увидела и давно хотела приобрести.

– Приобрела?

– Да, – промямлила она тихо.

– Кто-кто, а родные могут доставить больше вреда, чем чужие. Есть что ещё рассказать?

– С холодильника ветчину и пачку сосисок я крала. Их не съедала собака.