Евгений Шестаков - Хультура речи

— Козел ты, медведь! — отчетливо сказала сова. — Мне до рассвета еще раз фольварк бомбить, а он посреди ночи концерт устроил. Вот скажу Кролу, что ты тут над пленными издеваешься, они тебя всем отделом по нижней головке сапогами погладят.

— Руэ, курва! — весело ответил медведь. — Шпиль, Отто!

Дверь землянки скрипнула, и, утирая фуражкой пот, вошедший ишак присел на поставленный возле входа снарядный ящик. Медведь неуловимым движением выхватил у Пятачка гармошку и то ли куда-то спрятал ее, то ли мгновенно смял в крупинку волосатой могучей лапой.

— Гвардии капитан Пух, провожу допрос «языка», товарищ гвардии подполковник! — доложил медведь.

Сова, захлопнув глаз и разинув клюв, уже три секунды как выглядела сильно усталой и крепко спящей фронтовой птицей.

— Хоть бы на двор выходили, что ли... — морщась, сказал ишак. Он достал спрыснутый чем-то трофейным трофейный же носовой платок и помахал им перед лицом.

— Это не мы, товарищ гвардии подполковник! — негромко, но браво оправдался медведь. — Это он. Как банку из-под свинины увидел, так и потек сразу.

— Значит, так... — весомо сказал ишак и не продолжил, уставившись на висящий на стене кусок зеркала. Сделанный из крупнокалиберной гильзы светильник коптил, колыхался пламенем и не позволял зеркалу адекватно отражать действительность. На хмурого невыспавшегося ишака-офицера глядел, словно с портрета в рамке, довоенный печальный Ослик, застигнутый фотовспышкой сразу после осознания того факта, что его юная племенная подруга будет спариваться не с ним, а со старым полуслепым ослом из горкома.

— Значит, как? — звякнув медалью, в меру игриво спросил медведь.

— Да кто его теперь знает... — немного погодя ответил ишак. — Ума не приложу теперь, как. Вчера вроде все ясно было. Теперь — не знаю.

— Случилось что? — спросил медведь, звякнув орденом.

— Случилось... — тихо ответил ишак-подполковник. И с надеждой посмотрел в зеркало, словно желая увидеть там себя завтрашнего, идущего по Тверской в просторном двубортном костюме с ладной ослицей под руку и двумя маленькими ишачками в матросских костюмчиках. Вдруг он поднялся и, обойдя медведя, в упор уставился на Пятачка. — Аллес, падла, — без какой-либо интонации сказал ишак, отведя руки назад и глядя Пятачку прямо в глаза. — Вот и капут, сука.

Мочевой пузырь Пятачка был уже пуст. Поэтому его тело среагировало лишь несколькими крупными каплями, упавшими на воротник кителя из зажмуренных глаз. Умирать Пятачку приходилось впервые. И он не хотел участвовать в своей смерти.

— Товарищ подполковник, неужели... — прощелкала сухим клювом сова. Шепотом, словно что-то боясь спугнуть.

— Выведешь из расположения и отпустишь, — по-прежнему без какой-либо интонации сказал ишак, но уже медведю. — И гармошку ему отдай. Не за ней мы сюда пришли.

— Това...щ...подп... — у медведя затряслись губы. Выронив откуда-то гармошку, он поднес лапы к покрасневшей вмиг морде.

— Такое дело... — мучительно выдавливая слова, произнес ишак. — Радоваться бы надо. А я... А мы... Тяжело.

И он на негнущихся ногах вышел. Лишь уже на пороге найдя в себе силы подытожить свой визит одним-единственным, нежданным и долгожданным коротким словом:

— Победа!

Покупаешь 20 банок гороховой каши, идешь в лес, открываешь, бросаешь в берлогу. Если медведь тупой (90% случаев), он сразу все сжирает. Если умный (10%), - спросит, от кого подгон, скажешь «гринпис» или «единая россия», - у него больше вопросов нет. Сидишь у берлоги тихо, ждешь, когда он там испердится до посинения. Как только возле берлоги подснежник первый завянет — бросаешь в берлогу спичку. Соскребаешь хорошие куски с деревьев, уносишь. Или убегаешь от горящего медведя - как повезет.

Покупаешь мешок соли, ходишь солишь везде траву. Заяц нажрется, начинает бегать на водопой. Примечаешь его тропинку, ставишь на ней мышеловку. Заяц с мышеловкой на ноге бегает уже медленней, с двумя мышеловками еле ходит, с тремя сидит плачет, свободной рукой показывает, что сдается. Подходишь, надеваешь ему четвертую, связываешь руки ушами, несешь домой. Дома показываешь ему духовку. Если заяц тупой (70% случаев), то туда ему и дорога. Если умный (30%) — то будет плясать тебе вокруг елки и стучать лапками в барабан, сколько надо. Дашь потом морковку, отпустишь. Или в духовку. Если плохо вокруг елки плясал.

Покупаешь билет, идешь в зоопарк, там в самой большой клетке — слон. Он в ста процентах случаев умный, к тому же охотиться там на него нельзя. Поэтому делаешь вид, что смотришь. А умный слон делает вид, что ему насрать. И срет. Зрителей уводят, а к нему идут чистить клетку. Когда ее открывают, он выбегает и пытается тебя затоптать. Ты быстро срешь, он поскальзывается и падает. Обосранный слон с синяком в восемь квадратных метров никакой ценности для зоопарка не представляет. Предъявляешь права категории С — и он твой.