Андрей Сатирский - Рассказики. Морские истории

– Можно и так считать, -возразил Щорс: -Но можно и по-другому. Вот сколько у тебя в реакторе лошадиных сил, лейтенант?

– 10000.

– Видишь, Григорий Иванович, сколько у него лошадушек? —ласково погладил товарища по лысине Щорс: -Опять же, он со мной в одном воинском звании. Налей себе, лейтенант.

Но тут почему-то разгневался Чапаев: -Ты, прапорщик, его покрываешь, потому что вы одной офицерской кровушки! К должности через образование пришли. А мы с Котовским академиев не кончали, сами, своим умом дошли до верхов. И глупых приказов откапывать да закапывать траншею не исполняли! Убери руки от нашей бутылки!

– Да! —поддержал товарища Котовский: -Мы это виски, можно сказать, с боями раздобыли в вашей глуши! А у тебя должен быть свой спирт! Иди-ка за ним! —и сильно толкнул лейтенанта в плечо.

Вскочил лейтенант, разбуженный недружелюбным толчком дневального и его словами:

– Вас к телефону.

А принес телефон весть о том, что начальник тыла увидел утром вместо траншеи. И через полчаса почти обезумевший лейтенант со своими матросами стоял на проклятом заколдованном месте. Работать не торопились, мрачно молчали.

– Мы что, каторжники? —прервал молчание Тарасов.

– Мы гораздо хуже, -горько махнул рукой Иванов: -Мы – рабы!

– Нет, мы еще хуже. Мы – галерные рабы! —блеснул эрудицией Пук.

– Ты это, не пукай! —погрозил пальцем лейтенант, но весьма неубедительно.

Хорошо, что заискрившийся было бунт низов потушил явившийся начальник тыла, в очередной раз проводивший ремонтников. Он сразу заорал, приказал начать работы и отправился жаловаться начальнику штаба. Нашел-таки, кому.

Начальник штаба как раз проводил совещание с флагманскими специалистами, когда прибыл начальник тыла и выложил претензии насчет траншеи. Вот тут и выяснился, наконец, фокус с ее появлением и исчезновением. А два начальника выложили друг другу немало нелестных эпитетов к пущему удовольствию присутствующих подчиненных.

Неспешно работавшие матросы вырыли к вечеру траншею, прокляли ее самыми страшными проклятиями, которые знали, Пук даже сплясал шаманский танец, и после ужина сели смотреть фильм «Падение Берлина» с праздничными фейерверками. Но спали плохо, с кошмарами про то, как их засыпало в шахте. А за лейтенантом всю ночь гонялись знаменитые комдивы, требуя возвратить лопаты.

Утром начальник тыла прибежал к штабу и даже прослезился, увидав траншею. Он долго стоял, рассматривал ржавую трубу с напрочь ободранной изоляцией, изредка вздыхал.

Но ремонтники не появились ни днем ни вечером. И на следующий день, несмотря на угрозы. И через месяц. Да вообще не пришли.

А траншея так и осталась, пуская пар в застывший экскаватор с поникшим ковшом, как памятник единству военных моряков и рабочего класса.

Прекрасное июньское утро красит нежным цветом воды древнего Петергофа, извергающиеся фонтанами из позолоченных статуй. Солнечные блики пляшут на пирсе, куда один за другим подлетают белоснежные «Метеоры». Праздные воскресные толпы спешат по сходням к зеленым аллеям парка. Могучий Самсон, не отрываясь от бедного льва, поглядывает на прибывающих и прикидывает в уме, сколько же денег оставит нынче публика в гостеприимных кафе. А краем глаза следит за одной примечательной группой, в которой нутром чует тех обидчиков, что ежегодно напяливают на него тельняшку в ночь перед выпуском молодых офицеров флота. Публика тоже смотрит на сию группу, поскольку есть на что посмотреть.

Рядом с главным пирсом расположился узкий пятиметровый пирс, к которому привязаны училищные шлюпки. Сюда и направляется странная группа. Возглавляет процессию курсант с черным шарфом на шее, помахивающий, словно кадилом, пробкой от шампанского на шнуре. За ним два курсанта скорбно несут на куске фанеры украшенный розовым бантом драный матросский башмак. Там же возлежат лысая сапожная щетка, банка из-под ваксы и венок из одуванчиков. Затем идут руководитель церемонии с траурной повязкой на рукаве и гитарист, наяривающий что-то скорбное. Замыкает шествие четверка сопровождения с фуражками в руках. Судя по лычкам, все участники являются курсантами пятого курса, считай, выпускниками.

Охраняющий шлюпки дневальный-первокурсник при виде странной процессии застыл в позе фонтанной статуи, и кажется, что из его отверстого рта вот-вот вырвется радужная водяная струя.

Прибывшая на «Метеоре» девушка с букетом роз обратилась к руководителю церемонии: -Что это вы делаете?