Наташа Богиня - Рассказы про ворону Вороничну

Думала ворона, соображала, прикидывала, размышляла, так своё время и растранжирила, пока время ложиться спать не подошло.

Увидев над кроватью мухоловку с кучей дохлых мух, передёрнулась, скривила клюв и добавила сонным голосом:

– Вспомнила! Мухоловку хотела поменять!

Сидя в кафе, ворона держала чашечку имбирного чая с лимоном и, смакуя чай вприкуску с сухарём, о чём-то мечтательно грезила. За окном тарабанил дождь, не умолкал порывистый ветер.

Внезапно все вороньи фантазии рассеялись, когда она увидела только что вошедшего в дверь господина филина. Филин был самым главным в лесу. Мировой судья с лучшей репутаций за всю историю. На голове у него была та самая шляпа, которую недавно Воронична приобрела у лавочника кукушки. Чёрная, с самым красивым павлиньим пером. Ворона не могла глаз отвести от этого пера. Переливы струились в разные стороны, туманя ей голову. Она ещё раз пригляделась к шляпе филина. Сомнений не было. За соседним столиком сидел почётный гражданин леса в ее шляпе и нагло улыбался.

«Что делать? – ворона нервно переминала свои лапы, поднимая одну за другой. – Как отобрать у этого мерзавца мою шляпку?» – переваривала она увиденное, глотая остывший чай, который казался совсем безвкусным.

«Бессовестный, а ещё знатная и важная птица, променял совесть на шляпу!» – хотела ворона крикнуть во всеуслышание.

Её возмущало хладнокровное спокойствие этого господина, наводило на мрачные недоумения. Пострадавшая с негодованием и отвращением посматривала на неприятеля.

«Надо что-то предпринимать!» – поразмышляла она.

Ворона уже не владела собой. Нервы вздёрнулись до предела, словно электрическим током проскользили по проводам. Перья вздыбились в разные стороны. Почувствовав желчную силу притяжения к филину, ворона невольно вскочила с места, импульсивно сорвала у грабителя с головы шляпу и проворно шмыгнула за дверь, только её и видели. От неожиданности филин подскочил на месте, испугав всех посетителей. Но дальнейшая судьба этого аферюги Вороничну нисколько не интересовала. Главное, её любимая шляпа была с ней. За Вороничной следом выскочил официант с плащом в крыльях.

– Уважаемая, – крикнул он, – вы забыли!

Воронична быстро надела один рукав, затем попыталась надеть другой, и вдруг крыло не пролезло в отверстие.

– Что за неурядица? – засунув свой длинный клюв в рукав, она не поверила своим глазам. Там была точно такая же шляпа.

– Что это? – возмущенно проговорила ворона. В её планы нисколько не входило увидеть то, что она увидела. В одном крыле ворона держала две одинаковые шляпы с павлиньими перьями. Она стояла под дождём и бессмысленно вертела их, враз потерявших свою привлекательность.

Ворона стояла за прилавком книжного магазина, с отчаянным любопытством просматривая одну книгу за другой.

– Ну, где же она, где? – вздыхала ворона.

– Вы мне сейчас все книги просверлите своим острым взглядом, – недовольно произнес продавец зяблик.

– У вас «Приключения Олуши» есть?

– Нет! – спокойно ответил продавец.

На следующий день ворона снова стояла у этого же прилавка. И с пристальным вниманием смотрела на зяблика.

– У вас «Приключения Олуши» есть?

– Так вы же вчера спрашивали, я вам вчера и ответил, что нет, – сухо произнёс продавец.

– Извините! – удаляясь, произнесла Воронична.

На следующий день она опять наведалась в магазин.

– У вас «Приключения Олуши» есть?

– Ещё не завезли, – раздраженно рявкнул продавец.

Так продолжалось несколько дней подряд. У зяблика заметно пошатнулись нервы. Из ласковой и доброй птицы за неделю он превратился в агрессивно настроенного продавца. При одном упоминании о Вороничне его начинало трясти, даже если её и не было рядом.

Ворона каждый день появлялась в магазине, справлялась о книге, и, получив отрицательный ответ, уходила ни с чем.

А однажды продавец не выдержал, написал крупными красными буквами на листке бумаги: «„Приключения Олуши“ в продаже нет».

– Следовательно, книга была? – вопрошающе, не сводя жалостливых глаз с зяблика, округлив их как можно шире, сострадательно уточнила ворона.

Продавец смутился от своего собственного изнеможения и бессилия что-либо сказать.

Не проронив ни слова, подошёл к другому покупателю.