Светлана Тепленичева - Взгляд из кухни

(И всё-таки надо бы ей к стоматологу сходить… надо бы)

Молодая тётенька Мотя Листопадова никак не могла дождаться суженого. Тогда она нарядилась цыганкой. И стала ходить по дворам. Гадать. А сама всё высматривала. Где какой парень…

Вот пришла она в дом к Припёкиным. И видит – ходит добрый молодец. Вова. Он ей и приглянулся. Стала она ему гадать. И сказала, что в деревне Сандалино дом шесть есть девка. Она твоя судьба…

А сама домой прибежала. Переоделась. Умылась. Сидит – ждёт. Скоро и Вова пришёл…

Так… А Вова-то не в духе…

Вова и сказал, дескать, была у него цыганка, нагадала, что ты – моя судьба. А Вова в цыганку ту влюбился и хочет её найти. Не знаешь ли, где поискать…

Пришлось Моте опять переодеваться. Ох уж эти суженые… ряженые…

Одному котёнку Сане пришлось устроиться на работу. На мельницу. Мышеловом. Чтобы прокормить свою семью. Мать и четверых братьев и сестёр. Они были здоровьем слабы…

В старости Саня пришёл последний раз на мельницу. (Перед пенсией). Попрощаться. А мельник был колдун. Он и говорит Сане: За труд твой, хочу отблагодарить тебя. Проси, чего хочешь. И кот Саня попросил счастливое детство. А мельник почесал затылок. Подумал. И дал Сане маленького, толстенького, шустрого котёнка. Тоже Саню. Очень-очень счастливого…

Стёпе Козочкину приснилось, что он – принц. И что он нашёл своё счастье, путём примеривания башмачка женщинам. Стёпа сладко улыбнулся и проснулся… На полу лежал башмачок 35 размера и источал сияние. Волшебство, – смекнул Стёпа. И начал действовать. Стал примерять башмачок женщинам (кто соглашался).

Долго ли коротко ли было это дело… И подошёл башмачок Аркадии Ступовой. Крупной, весёлой и кудрявой тётеньке. Поварихе четвёртого разряда… Она с улыбкой достала из кармана второй башмачок… И подмигнула Стёпе чёрным, лукавым глазом…

Стёпа растерянно почесал в голове. Ему так-то Фаина Глашкина нравилась… Тренерша по фитнесу. (Ей башмачок был сильно мал. На четыре размера)…

Эх, вот так всегда…

Купил Стёпа женщинам цветы… Пока… И удалился думу думать. В пещеру?

Нет. На рыбалку пошёл…

В зимы бесцветных духах появилась весенняя нотка. Намёк… Флюида… Чуточка… Грёза…

Вдруг кусочек асфальта оттаял у цоколя… Сумасшедшая птичка зазвенела в парке…

Мелькнул в сером небе голубой прогал…

Размытое золотистое пятно поплыло над сосулистыми крышами… Ах… ах…

Проорал первый кот… и нарушил весь дзен! Ну, блин, Василий!

Один мужичок Вова Берёзкин всё время подмигивал тётенькам. Левым глазом. Он и сам был не рад. Это получалось непроизвольно. А тётеньки начинали на Вову глядеть с надеждой… Кстати, о Надежде. Ей Вова подмигивал почему-то правым глазом… Однажды вечерком встретились они случайно под акацией. Надежда вдруг и подмигнула Вове сама. А он растерялся, да как замигал… замигал… Правым, левым. Правым, левым… А Надежда и говорит: Что-то у тебя с глазами. Пойдём ко мне. Погляжу. И пошли они к ней… С тех пор Вова и Надежда вместе. Оба довольны и счастливы…

Один дяденька Демьян Уткин выбирал себе жену. У него были три Тани. Бревнова, Комарова и Редькина.

Вот предложил им Демьян убрать дрова. Сложить их в поленницу. Они и принялись дрова убирать. Таня Бревнова как начала охапки брать… как начала… Сильная женщина. А Таня Комарова помаленьку, помаленьку берёт, но быстро и ровненько укладывает. Ловкая тётенька. А Таня Редькина вдруг как закричит. Как заплачет. Демьян к ней кинулся. Не убилась ли поленом!? Еле понял, что маникюр она испортила… Дорогой! Что теперь делать!? Стал Демьян Таню утешать. И так и сяк утешает. А она не утешается… И решил он на ней жениться. Что делать-то – не выносил Демьян женских слёз.

К сёстрам пришло наследство. Старшей – красота. Средней – богатство. Младшей – талант. А самой младшей – кот Жорж-Антуан Купидонов.

Вот сидит самая младшая и плачет. А кот ударился об пол и… застонал человеческим голосом… Самая младшая бросилась к коту. Пожалела. На ушибленное местечко подула… Кот и молвил: За доброту твою – помогу тебе. Ну, пойдём покупать мне красные сапоги. Сказка начинается.

И подошли они к копилке… копилочке…

Продолжение сказки написал Шарль Перро. Спасибо ему!