Александр Староторжский - Дар великого человека. Короткие рассказы и пьесы-комедии

В той стороне, куда указывал Дуглас, выросла огромная коричневая стена. Она поднялась до неба и стремительно приближалась.

Я. Что это?

Дуглас. Это гигантская волна коньяка! Цунами! Сейчас она смоет эту гору мусора, превратится в чистейшую морскую воду и исчезнет в земле! А на освободившемся месте будет построен прекрасный парк! В нем будет все! Цветы, птицы, пруды! Прощай, Саша!

Дуглас исчез. А я сел за компьютер, и стал изучать фильмографию Лоренса Оливье! Внимательно, и с большим интересом!

На кухне, звонко, с наслаждением, засмеялась моя дочь Маша… Я знал почему она смеётся. Она только что снялась в каком-то странном новогоднем клипе и никак не могла забыть Ольгу Марковну… Ольга Марковна была учительницей младших классов. Она привезла на съёмку своих восьмилетних учеников и обращалась к ним всегда одинаково:

«Ну что, твари…»

В том смысле, например, что: « Ну что, твари, куда вы подевали свои карнавальные костюмы?!» или ещё что-нибудь говорила, так же…

Ольга Марковна была очень высокая, худая, в очках с фантастическими диоптриями, увеличивающими её глаза так, словно у неё была базедка… Все восемнадцать часов съёмок, она что-то пила из большой фляжки и ходила, качаясь… Дети её совершенно не боялись и передразнивали, когда им было скучно…

Маша опять засмеялась, мне захотелось с ней поболтать и я пошёл на кухню. Маша налила мне апельсиновый сок и спросила:

– Папа, а почему в клипе, нашего русского Деда Мороза играла голая негритянка в оранжевых тапочках?

Я сказал, что это режиссёрская находка, Машу ответ устроил и мы пошли смотреть телевизор. Выступали молодые «звёзды», развязные, крашеные мальчики, похожие на девочек и ложно – скромные девочки в невероятных по глупости и бесстыдству одеяниях. Пели они – и те и другие – какую-то нудную чепуху из трёх нот…

– Тебе нравится? – спросил я Машу.

Маша с изумлением посмотрела на меня:

– Папа, как это может не нравится?! Это же звёзды!

Я поцеловал её в голову и пошёл гулять. «Звёзды, звёзды…» – повторял я, спускаясь по лестнице. «Маше тринадцать лет… Звёзды, конечно…»

День был хороший, тёплый, солнечный… Июль стоял – очаровательный! Цветы, шмели… Вороны ходили по двору с таким видом, как будто мы, люди, им что-то должны… Может быть и правда должны? Что мы понимаем в этой жизни?

На зелёном газоне перед домом, у подножья старого тополя, обычно лежал Тима, огромный чёрный кот с золотыми глазами. Этот Тима, мне очень нравился, я хотел с ним подружиться, но ничего не получалось – кот меня игнорировал.

Я звал его: «Тима, Тима!» Звал почтительно, ласково, почти заискивающе, но он даже не смотрел в мою сторону…

Однажды только, он повернул ко мне свою широкую морду с бакенбардами, секунду смотрел на меня, золотистыми, непроницаемыми глазами, потом отвернулся, встал и грациозно ушёл, мягко покачивая, высоко задранным пушистым хвостом…

Я искренне на него обиделся. Всё-таки я человек, а он кот… У нас весьма различное общественное положение и он должен был это понимать и ценить внимание, которое я ему оказываю… Но он ничего не хотел понимать… Он выгибал спину и смотрел в противоположную от меня сторону. «Самовлюблённый, невоспитанный кот!» – подумал я с раздражением и решил забыть о его существовании…

Но сегодня, выйдя в тёплый, солнечный день, я впал в блаженное состояние и как-то незаметно для себя пошёл искать Тиму. Мне хотелось кому-нибудь сказать что-то хорошее, даже коту, который отказывался со мной дружить.

Тима был на своём месте у тополя. Я позвал его. И вдруг, он поднялся и, выгибая спину, медленно подошёл ко мне и потёрся о мою ногу. Я обрадовался и осторожно почесал его за ухом. Ответив на мою ласку, откровенно дружеским мурлыканьем, Тима, плавно обошёл меня и направился в сторону гаражей…

Сколько в его движении было изящества, достоинства, благородства! Вот это звезда! Настоящая!

Меня мягко взяли за шиворот, и подняли вверх. Очень высоко. Я летел сквозь облака, мимо звезд, обгоняя искрящиеся потоки метеоритов, летел мимо тяжелых гигантских глыб, медленно вращающихся в пространстве, и, наконец, оказался на прелестной лужайке… Встал на зеленую траву… Огляделся… И в сердце вспыхнуло горячее чувство радости! Рай! Лужайка была небольшой, но удивительной! Сколько чудес! Вот огромное дерево с красными и желтыми плодами, величиной с дыню! Вот клумбы цветов, подобных которым я никогда не видел! Вот ласковая, голубая речка, медленно текущая в серебряные дали! Где я? Зачем? Я умер?