Олег Бодагов - Мост

– Ты лучше вспомни, как после свадьбы наша комендантша не хотела тебя к нам в комнату впускать. Говорила, что не положено!

– Мне, зато запомнилась прогулка по ночному городу от вашей столовой до нашего общежития! Ребята из моей комнаты помогли нам забраться на второй этаж нашей общаги и уступили нам свою комнату до утра! – заметил Олжас, улыбаясь от приятных воспоминаний, которые на него нахлынули.

– Вот только твои и мои родители не были так рады нашей с тобой свадьбе и долго на нас обижались за то, что свадьбу сыграли не так, как они хотели!

– Но все это продолжалось лишь до тех пор, пока у нас не появился наш первенец, Нурлан. И совсем их сердца оттаяли, когда узнали о рождении Алпамыса! – задумчиво сказала Раушан.

– Если мне не изменяет память, то по возвращению в родной аул у нас была цветочная клумба! – вспомнил Олжас.

– Была! Мы еще с тобой ее камнями выложили по краям и известкой покрасили.

– Выложили! Помню! Только! Только, как вспомню то утро, когда мы вышли из дома и обнаружили, то есть не обнаружили нашего цветника! – еле сдерживая смех, заметил Олжас. – Будто на тракторе кто-то бороной прошелся! Это потом, чуть позже Асланбек, пастух поселковый рассказал, что так ему было ближе на пастбище отару гнать.

– Асланбек? Это тот, семью которого в 1944 году к нам переселили по приказу Сталина? – поинтересовалась Раушан.

– Так оно и было! После того случая с отарой я и решил забор поставить. Не двор, а проходной двор, скотопрогонная трасса!

– Только с оградой у тебя получился долгострой. Насколько я помню, ты этот забор года три возводил и почти столько же красил. Кстати, а куда забор подевался? Ты же его сегодня утром закончил красить! – поинтересовалась Раушан.

Олжас весь напрягся и стал мысленно подбирать варианты ответа, как бы правдоподобнее соврать. Набрав воздуха в легкие и задержав дыхание, он широко раскрытыми глазами не мигая смотрел на жену. Молчаливая сцена длилась недолго. Сделав резкий выдох Олжас, рассказал правду. Вывалил все, как на духу, как было на самом деле.

– Это…! Я его совершенно случайно вместо моста положил! Пришлось, так сказать, пожертвовать частью нашего забора, чтобы восстановить стратегический объект!

– Что за стратегический объект у нас в ауле обнаружили? – хитро прищурив глаза спросила Раушан мужа. – Кошару, в которой еще и птичник ютится? Или из нашего клуба решили сделать командный пункт на случай внезапного нападения неприятеля для захвата особой постной породы овец с облегченным шерстяным покровом?

– Вот любишь ты все упростить! Даже салат оливье, который ты делала на праздники в общаге, и тот был без колбасы! Прямо какой-то оливье-лайт!

– Ха-ха-ха! Рассмешил меня, оливье-лайт! Где забор, я у тебя спрашиваю? Или давно по нашему участку овцы не дефилировали? А что? Под такое музыкальное сопровождение, которое вы сегодня областному начальству устроили, не то, чтобы люди маршировали, а у всей отары ноги отнялись бы!

– Хорошо! Хорошо! Убедила ты меня! Завтра заберу со «стратегического объекта» нашу изгородь. Заберу! Да, Раушан, а ты нашего младшего не видела? Пора бы ему дома появиться! Где он сейчас, ты знаешь?

– Днем, когда вы для гостей отчетный концерт нашего самодеятельного оркестра устроили, Алпамыс забегал домой. Попросил у меня какие-нибудь старые, ненужные тряпки, взял их в охапку и убежал.

– И что, ты ему отдала то, что он просил?

– Конечно, отдала. Зачем хранить это тряпье? Все равно почти каждую зиму что-то из него в печь идет. Так пусть лучше их наш сын заберет. Ему для чего-то эти тряпки, наверное, понадобились.

– А он не сказал, куда с ними поехал?

– Вроде сказал в кошару, за животными и птицей присмотреть!

– Раушан, ты не могла у него подробней узнать для чего ему это все?

– Не могла! Хочешь, поезжай, да сам узнай все на месте, чем он там занимается!

– Поеду, посмотрю, чем наш малец там занимается! Я скоро вернусь! – сказал Олжас, направляясь к трактору.

Трактор натужно закашлял, но все-таки завелся и, поднимая за собой клубы пыли, помчался вверх по центральной улице в сторону поселковой кошары, расположенной на краю аула, почти на самой вершине холма.

Приехав на место, Олжас заглушил трактор и зашел в кошару. На улице было уже темно, и он щелкнул включателем. Помещение осветили две тусклые лампочки. Не найдя никого среди блеющих и толкающих друг друга овец, Олжас перешел в соседнее помещение, приспособленное под птичник.