Кирилл Шакиров - Кавардак в «Книжном уюте»

– Мне очень нужны деньги. Сейчас у меня не так много заказов, а корм для моих собачек стоит недешево.

– Ты их получишь, – решительно заверила ее Виолетта. Ей показалось, что шкаф вздрогнул и съежился.

К Татьяне вернулось хорошее расположение духа.

– Ой, ты слышала, что Данила Азаров решил сделать мне предложение?!

– Азаров, этот здоровяк?

При этих словах Виолетты со шкафом вновь стали происходить странные вещи. Казалось, он вновь задрожал, но на этот раз сердито и в чем-то даже грозно.

– А ты заметила, что он, когда меня видит, пытается сесть поближе?

Шкаф уже реально стал трястись, словно в нем происходила какая-то борьба. Некто пытался из него выйти, а другой не давал ему этого сделать.

«Так они мне мебель сломают», – мрачно подумала Виолетта.

– Разве только он один?

Девушка слегка задумалась.

– Гриша ведет себя очень странно.

Шкаф замер.

– Но неужели ты думаешь, что Гриша… и я.

В шкафу, видимо, загрустили.

– А Азаров лучше, чем Гриша? – вступилась Виолетта. – Неуклюжий, здоровый. Иногда он забывает, где находится, и употребляет бранные слова. Вот на той неделе он нахамил Генералу.

Генерал был постоянным посетителем книжного кафе. Это был чудаковатый крепкий старик с пышными кавалерийскими усами. Каждый день он в одно и то же время он приходил в книжное кафе работать над своими мемуарами. Он приносил с собой кипу исписанной бумаги, неизменно заказывал сухарики с корицей и чашку крепкого кофе. Работал в течение двух часов, а затем уходил.

Татьяна недовольно хмыкнула и поджала нижнюю губку.

– Знаешь, Генерал – это далеко не подарок. В прошлый раз он сравнил мой стан с кобылой Буденного. Не знаю, может, в его контуженой голове это считается достойным комплиментом, но мне не нравится, когда мой стан сравнивают с лошадиным. Пусть даже животное и принадлежало известному военачальнику.

Она была права. Генерал был из тех немногих посетителей книжного кафе, от которого можно было ожидать чего угодно. Видимо, вследствие полученной контузии на войне, а может, в результате развивающейся деменции, его поведение нельзя было предугадать. То он начинал озвучивать свою рукопись, изображая губами рев танков, снарядов и пулеметные выстрелы. То задавал неожиданные вопросы посетителям, чем пугал их. Мог просто выругаться. Виолетта несколько раз делала ему замечание и грозила не пускать его больше на порог, если тот не изменит своего поведения. Каждый раз, когда Генерал уходил, она облегченно вздыхала.

– Так ты примешь предложение Данилы?

Татьяна не успела ничего ответить, потому что звякнул колокольчик на двери и послышался зычный голос Азарова.

Татьяна ойкнула и опустилась на четвереньки, желая сделаться незаметной.

Виолетта присела вместе с ней.

– Ты чего? – спросила она Татьяну.

– Не хочу с ним встречаться.

– Но почему?

– Я не могу. Не хочу и не буду!

– Что за детский сад?

Девушка сконфуженно подняла брови.

– Понимаю, но только не сейчас. Мне нужно время. Мне нужно спрятаться.

Данила тем временем разговаривал с Ниной. Узнав, что хозяйка книжного кафе наверху, стал шумно подниматься на второй этаж.

Татьяна пискнула и, явно не желая встречаться с потенциальным женихом, на четвереньках поползла к шкафу, в котором прятались Гриша и Марк.

Виолетта охнула.

– Только не туда! Не туда! – зашипела она.

Но девушка то ли не так поняла Виолетту, то ли вовсе не расслышала ее. Она приоткрыла дверь шкафа и прошипела подруге:

– Только не выдавай меня! Меня нет! – И юркнула внутрь.

При этом Виолетта успела увидеть широко раскрытые глаза Марка и Гриши, которые ранее зарезервировали шкаф как место сохранения. Молодые люди молча наблюдали, как Татьяна на четвереньках вползает к ним.

Дверца шкафа беззвучно закрылась.

Виолетта наблюдала за мебелью, прикидывая, какие социальные процессы творятся за закрытыми дверьми. Там, по всей видимости, происходила фаза приветствия и обмена любезностями с легким оттенком недоумения. По-видимому, любезности были направлены на незадачливого Марка. Но зычный голос Азарова прервал процесс общения в шкафу, сведя его на нет.

– Привет, Виля, что ты делаешь на полу, извиняюсь, на четвереньках?

– Пол мою, – ответила девушка, не найдя ничего лучше.

Она поднялась. В глаза ей сразу бросился парадный вид Данилы. Постоянно всклокоченные волосы были прилизаны, на полной фигуре сидел коричневый дорогой пиджак, хотя на улице был июнь месяц. Стрелки на брюках были остры, как лезвия бритвы, а ботинки начищены. Данила был на голову меньше Гриши, но этот недостаток компенсировался шириной плеч и могучими ручищами.