Анатолий Шалев - Наши сказки. В стихах

Жил был поп, имел доходы,
И не только от прихода.
Земли есть, тогда могли
Быть доходы от земли.
На земле чтоб подменял
Он работника нанял.
Поп маленько либерал,
От стыда не умирал.
Говорит: – Тебе работа,
Оплатить – моя забота.
Вот неделя на износ,
Наступает сенокос.
Здесь мы будем неотлучно,
Все, даст бог, благополучно,
Сенокосная пора
Начинается с утра.
Утром встали рано очень,
Завтрак подан, между прочим.
Сытный завтрак, что тут скажешь,
Съесть за раз не сможешь даже.
Поп работнику глаголит:
– В поле нас никто не гонит.
Может мы с тобой, мой свет,
Сразу скушаем обед.
– От чего же, можно сразу.
Только он сказал ту фразу.
Вмиг хозяйка парню ложку,
И вошло еще немножко.
– Мать, на полдник принеси,
Нам до ужина косить.
Хлеб подъеден, квас испит,
До предела парень сыт.
Завтра в поле спать мы можем,
Так поужинаем тоже.
Утром там же на покос.
Тут работник: – Не вопрос.
Ужин кончив на ура,
Говорит им: – Спать пора.
От природы не уйдешь.
Ты чего хозяин ждешь.

Иногда, такая штука,
И попу нужна наука.

В очень старом древнем царстве,
Но не в нашем государстве,
Память прячет точность дат,
На часах стоял солдат.
Там у башни на посту
Глядя, ночи в темноту.
У закрытых у дверей,
От людей ли, от зверей
Охранял он башни вход,
И подъезд к ней, и подход.
На дверях висит печать.
За нее и отвечать.
Ровно в полночь голос слышит.
Но не рядом, где-то выше.
Присмотрелся он немножко —
Зарешечено окошко.
Повернул к нему он живо,
И услышал: – Эй, служивый!
Закричишь, коль припечет —
Из окна ответил черт.
– Тридцать лет не вижу неба,
Тридцать лет сижу без хлеба.
– Только как попал сюда —
Под запретом и вода.
А солдат: – Чего те надо?
– Отпусти – тебе в награду,
Испытаешь как нужду —
Позови – и я приду.
За свои слова отвечу —
Ты пойди солдат навстречу.
Что ж, солдат ему поверил,
Разломал замок и двери,
Сбил секретную печать.
Все равно ведь отвечать.
Черт тотчас же из дверей
Сгинул молнии быстрей.
– Да, наделал я дела,
Раньше служба хоть была.
А теперь – военный суд.
Так чего стою я тут.
А потом под арест сесть,
Убегу, коль время есть.
Ранец сбросить поспешил,
Сделав так, как сам решил.
День идет, другой и третий,
Никого в пути не встретил.
Голод стал его томить —
Нет поесть и нет попить.
На себя уже серчал,
Сам с собою шел ворчал.
– Как же глупо я прожил.
Десять лет царю служил,
И в жару служил и в холод.
Не был сыт, но и не голод.
Там я с барского плеча
Даже хлеба получал.
Захотелось что иное —
Это черт всему виною.
Только он о нем подумал,
Ветерок как будто дунул.
– Вот он я! Солдат, встречай.
Отчего твоя печаль.
– Третий день уже иду.
Голод. Скоро пропаду.
Черт туда-сюда крутился,
Сам собою стол накрылся.
И вино там, и еда.
– Это горе- не беда.
Сыт солдат, готов и к бою.
Черт зовет его с собою.
– Будешь жизнью жить привольной.
Будет душенька довольна.
Мне же сможешь отслужить.
Будешь дочек сторожить.
Тут солдатик согласился,
Вместе с чертом в воздух взвился,
И летят гудя, как шмель,
Аж за тридевять земель.
Без нагрузки, без затраты —
В белокаменны палаты.
Дочки – три, у черта есть,
Все красавицы, не лесть.
Был приказ – солдата слушать!
И ему готовьте кушать.
Как закончил говорить
Сгинул гадости творить.
Черт как злобный иудей
Строит пакость для людей.
А солдат на страже дома,
Служба вроде бы знакома.
Все на кухне можешь брать,
Неохота помирать.
Но томит его кручина —
Дочки чертовы – причина.
В ночь из дома исчезать,
Не увидеть, не узнать.
Им солдат сказать прикажет,
Не ответят. Не расскажут.

В эту ночь он не заснул,
Чтоб усилить караул.
Время сжатое скомкав,
К спальне в скважину замка,
Глаз тряпицею протер,
Видит, стелют те ковер.

На ковер упали сами —
Обернулись голубками.
Встрепенулись и в окошко.
Опоздал солдат немножко.
Только он и сам хитер —
В спальню прыг и на ковер.
Обратился малой птичкой
И в полет за нами лично.
Их догнал, увидел луг —
Голубиц полно вокруг.
На лугу зеленом трон,
Будто ждет кого-то он.
К лугу, вся в сиянье, мчится
Золотая колесница.
Упряжь – огненные змеи
Править всадница – умеет.