Самуил Бабин - Етьские души

– Оставь, – попросил его Сидор. – Прямо как будто про нас поет. Про природу и вообще.

– Да, не. Вроде на немецком, – ответил Митя, но прибавил звук.

Больше они не разговаривали. Часа через полтора остановились на заправке. Залили бензин, перекусили и к полудню добрались до N-ска.

***

N-ск, оказался еще более провинциальным городком, чем Скотопрогонск. Здесь в основном преобладала частная застройка, разбавленная двух-трехэтажными старинными, купеческими домами, и торчащими кое-где, заводскими трубами. Лишь в центре над всем этим малоэтажным возвышалась какая-то современная стеклянная громадина.

– Туда едем, – указал в сторону новодела Сидор.

Они поехали в выбранном направлении, по улице Ленина, объезжая огромные лужи, с плавающими в них жирными, домашними гусями.

– Интересно, а они здесь в курсе, что в мире вообще творится, – смотря по сторонам, произнес вслух Сидор.

– А то, – серьезно ответил Митрофан, – Им по телевизору все показывают.

Проехав, до конца улицу Ленина, они выехали на площадь с круговым движением, спроектированной по тому же принципу, что и в Скотопрогонске – в центре на пьедестале стоял похожий Ленин, но с вытянутой вперед рукой и выкрашенный бронзовой краской. Вокруг памятника размещались различные административные и торговые заведения – магазины, кафе, и возвышался, большой, размером в пятиэтажный дом, стеклянный корпус с вывеской «Калейдоскоп» и почему-то с государственным флагом на шпиле.

– Нам, кажется туда, – увидел Сидор небольшое здание с вывеской «Почта России». Митрофан притормозил. – Подожди здесь, – вылезая из машины, сказал Сидор и пошел по тротуару с разбитым асфальтом, к зданию почты. Проходя мимо стеклянного здания, он прочитал на табличках прикрученные у входа, что здесь находятся торгово-развлекательный центр и администрация N-ского района. А чуть в стороне была прикручена третья табличка в которой сообщалось, что на этом месте раньше находилось бывшая городская управа, ставшая впоследствии реввоенсоветом, где беднота и рабочие района в 1918 году ждали появление Ленина. «Интересно появился он перед ними или нет», – автоматически подумал Сидор и постояв немного, разглядывая здание, пошел дальше.

В помещении почты почему-то было натоплено и пахло по-деревенски чем-то кислым. Народа было немного. Небольшая очередь стояла перед окном «Выдача отправлений».

– Простите вы не подскажите, где мне найти почтмейстера, – попытался через плечо посетителя спросить у дамы в окошке Сидор.

– В очередь станьте. Здесь все стоят узнать, – недовольно проворчала стоящая бабуля с курицей в руках.

Сидор, не стал спорить и встал в конец очереди. Дойдя до окошка выдачи, он снова повторил вопрос.

– Я не знаю. Следующий, – ответила дама уставшим голосом. В это время откуда-то из внутренних помещений появился небольшого роста, лысоватый человек и прошел к выходу.

– Это почтмейстер, – тихо произнес стоящий за Сидором старичок, – В уборную побежал. Там его ловите.

– Спасибо, – и Сидор выскочил вслед за лысоватым.

Тот обошел за здание почты и сорвав по пути лист лопуха, забежал в покосившуюся, деревянную кабинку уличной уборной. Сидор громко вздохнул и остался ждать на улице. Прошло уже достаточно много времени, но почтмейстер не появлялся. Сидор покрутил по сторонам головой и подойдя к кабинке осторожно постучал в дверь.

– Что вам нужно, – раздался в ответ тихий мужской голос.

– Простите. Меня к вам Бибиков направил, – извиняющим тоном ответил Сидор.

– У меня сейчас нет денег. Я же сказал, все верну в ноябре.

– Я не насчет денег. Он просил, чтобы вы мне оказали одну услугу.

– У нас все услуги, платные, – ответил из-за двери почтмейстер. – Что вы хотите?

– Вы не могли бы представить меня главе района?

– Триста пятьдесят рублей, – ответил почтмейстер. – Когда вы хотели?

– Желательно сегодня, – обрадовался Сидор.

– Пятьсот за срочность.

– Скажите, а это можно в счет долга провести, – спросил Сидор.

Дверь в туалет распахнулась и из нее вышел почтмейстер, обмахиваясь листом лопуха:

– Пойдемте, напишите мне расписку, – не глядя на Сидора, ответил он и зашагал в сторону почты.

– Маша, я занят, – заходя внутрь почты, сказал почтмейстер даме в окошке и, открыв дверь, пропустил Сидора в кабинет.

– Присаживайтесь, – махнул он рукой на стул стоящий у стены рядом с растущем в кадушке фикусом, а сам наклонившись над столом, стал, макая ручку в чернильницу, что-то выводить на листке бумаги.