Анна Золтан - Хорошисты

Не было любви с первого взгляда. Не было безумной химии. Но была солидарность. А еще общие потоковые лекции.Сначала одно горе на двоих. Потом парта. Стол в кафетерии. Узкая кровать ее комнаты. Широкая просторная в его.

Хьюго не понял в какой момент начал сам подсаживаться к местной зубриле с очаровательными веснушками на щеках. Он не сможет точно сказать, когда каштановые непослушные кучеряшки стали для него маяком в толпе снующих студентов.

У них все было просто. Без долгих раздумий и принятий. Их они похоронили, по всей видимости, с родными. Он просто признался ей, что она ему нравится. Сидя на капоте его «Мустанга» восемьдесят восьмого года выпуска. Она просто притянула его за галстук, доказывая взаимность чувств самым сладким поцелуем.

Два года в качестве пары, и перед его поступлением в ординатуру они спонтанно обручились. Так же на капоте уже предпродажного «Мустанга» Андерсон озвучил, что любит, и без лишних падений на колено надел на безымянный палец кольцо.

Элли тоже его любила. И аналогично не одобряла слащавых рыцарских жестов.

Ее тихое «да». Скромная свадьба среди фамильных виноградников Андерсонов в Тоскане и …

– Синдром «хорошистов» у круглой отличницы и троечника, – Хьюго прикурил в открытое настежь окно. – И оба главный экзамен не сдали.

Между ними была страсть. Особенно первую пару лет после бракосочетания. Но потом активное погружение в профессию, в чужие проблемы и их решения повлекли за собой рутину.

Сначала секс. Из каждодневного многозаходного в среднестатистический двухразовый. Жаркие долгие прелюдии и вариативность поз трансформировались в качественные двадцать минут и базу из трех удобных позиций.

Потом и простая тактильная связь перестала быть константой. Приветствие или редкий поцелуй вместо объятий при встрече. Индивидуальные одеяла и сон по разные стороны кровати. Утратившие актуальность игривые шлепки по заднице с его стороны и покусывание плеча с ее.

Они ведь и так любят. Им и так хорошо.

Хорошо.

Хорошая прическа из выпрямленных утюжком волос. Хороший макияж с перекрытием россыпи веснушек. Хороший завтрак, раздельный обед и не всегда совместный ужин.

Он хорошо рассказывал про своих пациенток, слезно падающих в его профессиональные объятия, оставляя на халате или рубашке следы от губной помады.

Она хорошо переживала за брак пар, чьи союзы вот-вот висели на волоске из-за утраты близости и искры.

Они не ругались и не били посуду. Они много договаривались, решали и беседовали.

В его тридцать два договорились, что подождут ее защиты кандидатской, прежде чем забеременеть. В тридцать четыре после ее очередного выкидыша они решили, что можно еще немного повременить с прибавлением.

У них ведь, в принципе, и так все хорошо.

Хорошо …

Месяц назад они побеседовали и решили договориться о разводе. А договоренности они привыкли выполнять.

– Два сапожника без сапог – отметим в резюме у себя новый пункт.

Переодевшись и сбрызнувшись ее последним подарком от «Армани», Хьюго вышел из квартиры. Из их хорошего, но не надолго пристанища.

По плану намечалась прогулка, парочка сигарет и, возможно, передергивание под освежающим душем.

Есть шанс, что после этого закрыть гештальт в суде будет проще.

И им обоим станет снова… хорошо.

– За шесть месяцев свободы, – выпалив на выдохе, Сьюзен занесла свой бокал для чоканья.

– За тебя, Элл!

Звонкий перелив и подруги окончательно приговорили бутылку игристого.

Практически полночь. Практически трезвые и абсолютно свободные женщины пребывали в приятной компании друг друга. Этот вечер должен был принадлежать одной Элли Хант. Верней ей и последней заначке из Тосканских погребов ее мужа.

Экс-мужа.

Суббота с обременительной суетой из-за переезда подходила к логическому завершению. Основная часть коробок была разобрана, а диван и торшер уже нашли свое место. Не хватало только Диккенса и первого глотка свободы, оседающего на языке приятной кислинкой.

Элли улыбнулась самой себе.

В ее жизни слишком часто планом не суждено было сбыться.

– Прости, что мы так беспардонно ворвались к тебе. Нам следовало хотя бы заранее позвонить. Предупредить, – виновато сморщившись, Анита отправила в рот виноградину.– В свою защиту скажу, что зачинщиком нашего нашествия была Сью.

Анита Блант. Тридцать восемь лет. В прошлом миссис Ллойдс, Катчер и Филлипс. Трижды разведенная, четырежда вышедшая замуж и, каждый раз находящая свою истинную любовь.