Николай Колодезный - Ах, Рассея моя! Рас… сея!

Авторитетный лепрекон: "А ты не помнишь, кто из нас сегодня король, а кто премьер-министр?"

Не авторитетный лепрекон: "Не помню. Да какая разница! Ну, пусть я буду премьером".

Авторитетный: "Ну, раз ты власть исполнительная, тебе за потином и бежать.

Президент с человеческим лицом

Россия давно соскучилась по президенту с человеческим лицом. Вы, конечно, спросите:

– А Медведев, с каким лицом? Со звериным, что ли?

– Конечно же, нет! С путинским!

– Ну, а Путин тогда, с каким?

– Тоже с путинским!

По постановлению аль по совести.

Раввиль и Бандэрас сегодня не экономили, они торопились на концерт Юрия Шевчука автобусом 24-го маршрута, сидели в уютных MAN-овских креслах и тихонечко мурлыкали под нос «Yellow submarine». На остановке «Химзаводская» в автобус вошла молодая женщина с двумя детишками-погодками, мал мала меньше, и с такими же ухоженными и веснушчатыми лицами по случаю запоздалой весны, как и у неё самой.

Раввиль заёрзал и заинтересованно засмотрелся в окно, однако не выдержал и под колючим взглядом Бандэраса вскочил, как ужаленный. А Бандэрас крепкими мужскими руками поочерёдно подхватил оробевших ребятишек и заботливо разместил на освободившееся место. Сам же привстал, галантно расшаркиваясь, уступил место даме, и снисходительно подмигнул Раввилю, знай наших! А кондукторша тут как тут, и к молодой женщине:

– Оплатите проезд.

Пересчитав монеты и оторвав один билет:

– А за детей?

– Да им нет ещё и семи лет, и не то что в отдельности, но и вместе взятых!

– Бесплатный проезд, по постановлению, это если без предоставления отдельных мест для сидения. Или оплатите, или пусть освободят место.

24 рубля в один конец, а в два конца и все 48 рублей – для неё это были большие деньги. Женщина не стала спорить, а усадила меньшенького себе на колени, а старшего карапуза пристроила рядышком. Тот сразу же уцепился цепкими ручонками за материнскую юбку. Ненадолго согретый тёплыми веснушками взгляд Раввиля помрачнел.

– А не могу ли я опять присесть на своё законное место, – Раввиль расправил скомканный, приготовленный на выброс автобусный билет.

– Сделайте одолжение, – съязвила кондукторша.

– А не могу ли я уступить своё законное, оплаченное место этим молодым людям, -

удивляя Бандэраса непривычной вежливостью и джентельменскими манерами, продолжал Раввиль, и не дожидаясь ответа от слегка пристыженной, обескураженной и потерявшей дар речи кондукторши, усадил детишек на их законное место, а в тёплые ладошки вложил по билету, свой и Бандэраса.

– Остановка «Поворот на завод ТОЧМАШ», – объявил водитель.

Оставляя притихших пассажиров, кондукторшу и так ничего не понявших, но благодарных ребятишек, Раввиль и Бандэрас легко спрыгнули в приоткрытую дверь на ещё мокрый от полуденного июньского дождя асфальт. И наяривая во всю глотку «Yellow submarine, песню, под которую Зеныч ходил на вечернюю прогулку во времена армейской службы, и за ошибки в произношении которой их взвод нещадно материл известный знаток английской словесности замкомвзвода младший сержант Носуля, грузчики-биндюжники продовольственного рынка «Клондайк» свернули в проулок, и не удосужив даже взглядом упрятанные в зелени здания Областного пенсионного фонда, временами переходя на строевой шаг, заметаемые тополиным пухом, заторопились в ДК завода ТОЧМАШ на концерт Юрия Шевчука и группы ДДТ в поддержку опального Артемия Троицкого.

Притча о работяге.

Сидят перед вратами Ада президент, генеральный прокурор, гаишник и попавший с ними за компанию работяга. До неба далеко, а до чертей близко, уже и зловонным запашком потянуло. И так им захотелось на небеса в Рай попасть, что первым не выдержал гаишник и взмолился:

– Пусть до неба вырастет дерево и на нём будет столько сучков, сколько раз я в своей жизни брал взятки на дорогах!

И выросло дерево, и на нём было столь много сучков, что гаишник легко, как бы гуляючи, вскарабкался по ним в небеса.

Вторым взмолился генеральный прокурор:

– Пусть до неба вырастет дерево и на нём будет столько сучков, сколько раз я нарушал закон!

И выросло до неба дерево с достаточным количеством сучков, по которым чинно и благородно вскарабкался генеральный прокурор в небеса.

А президент, тот не взмолился, тот потребовал, и издал президентский указ:

– Пусть до неба вырастет дерево и на нём будет столько сучков, сколько раз в своей жизни я солгал своему народу!