Игорь Ройз - Зеркало. Навеяно ОКРами

– Я Федор, меня к вам на курсы послали… – тушуясь, сказал Федор.

Девушки захихикали.

– Колхозников на курсы швей начали посылать? – удивился преподаватель.

– Зашиваемся мы в колхозе, последняя надежда на профессиональное образование.

На первом занятии проходили устройство швейной машинки, материал усваивался легко. Федор ждал вечера. После занятий сбегал в ближайший ларек, купил шоколадку «Аленка» и пошел знакомиться с секретаршей.

«Не злобной бабе» на глаз было лет тридцать, по выражению лица угадывалось, что нагрузка ей не в тягость. Федор облегченно выдохнул.

– Добрый вечер, это Вам к чаю, – протянул шоколадку Федор. – Директор сказал, что Вы согласились меня обучить на машинке печатать, а то тут казус такой получился…

– Геннадий Геннадьевич рассказал, посмеялась от души. У Вас какая машинка?

– На занятиях или в колхозе?

– Ежу понятно, в колхозе!

– Консул-256, – гордо произнес Федя.

– О-о-о, – многозначительно протянула Маша, – у нас «Ятрань». Ну, ничего, научишься на одной, а на другой точно так же, не считая нюансов… Можно на ты?

– Да.

– Федя, сразу предупреждаю, за неделю нормально печатать не научишься, – деловым тоном продолжила Маша, – тут дело в мышечной памяти. Физиология, однако… Нужно время, регулярная тренировка. Ладно, хватит болтать, садись за машинку.

Маша уступила Федору место, сама села рядом, взяла его руки и положила на клавиатуру.

– Это исходное положение рук, чувствуешь пупырышки указательными пальцами? Они нужны для того, чтобы ты, не подглядывая, знал, правильно руки лежат на клавиатуре или нет, – не дожидаясь ответа, тараторила Маша.

От такого свойского обращения у непривычного к женскому вниманию Федора мысли начали отклоняться от цели его пребывания здесь, но он вовремя вспомнил, как жена с легкостью принудила к миру внезапно взбунтовавшеюся корову, и внимание снова направилось в нужное русло.

Неделя пролетела быстро. Курсы швей-мотористок он окончил с отличием, неудобно было практически перед детьми плохо учиться. Технику печати вслепую тоже кое-как освоил, минут за пятнадцать, двадцать страницу мог натарабанить. Вечером заскочил к Маше попрощаться.

– Главное не спеши, – напутствовала его на прощание Маша, – скорость придет сама с опытом, от суеты начнешь печатать с ошибками, а от этой привычки сложно будет избавиться.

На следующее утро, подкачав шины, Федор двинулся в путь и к обеду был уже дома.

– Клава, встречай грамотея! Теперь я швея-мотористка и писатель в одном флаконе.

– Привет. Мой руки. Сейчас на стол накрою. Тебя еще вчера начальник НКВД поджидал, думал, вечером приедешь.

– Что ж я на велике без фары ночью через лес попрусь, мог бы догадаться. Клава, где народ, на улице никого?

– На днях всех переселили в совхоз. Укрупнение. Нас оставили участвовать в экспериментальном хозяйстве. Фельдшерский пункт закрыли. Ставку в совхозной больнице для меня пока не выбили, так что я тебе в помощь. Пока тебя не было, я РД эти изучала, будь они не ладны, накидала от руки черновики твоих писулек. Меня за неделю эта хрень во как достала! – она резко провела ладонью по горлу. – Как дальше жить будем!?

– Наладится потихоньку, не переживай, – заканчивая обедать, успокаивал жену Федор.

– Ты еще не понял, во что мы вляпались! Я лучше в декрет уйду. – И после паузы, тоном, не терпящим пререканий, добавила, – Не откладывая!

Во второй половине дня Федор, тихонько прикрыв двери спальни, поплелся в правление колхоза доложиться председателю.

– О, Федор! Мы тебя с курсов ждем, не дождёмся! – обрадовался председатель его появлению. – Посевная-то на носу. Сейчас начальника НКВД позову, посовещаемся и в поле.

Председатель гаечным ключом три раза стукнул по трубе отопления и, перехватив удивленный взгляд Федора, с удовольствием пояснил: «Это ПСК – производственная система колхозная. Наш новый департамент придумал, для повышения производительности труда».

– А сколько там человек?

– Пока два, потом еще наберем. Они ещё не то придумают! За эту неделю придумали условные знаки: три удара по трубе – начальник НКВД идет ко мне. Если он стучал, то я к нему, два удара – общий сбор в ленинской комнате, четыре…. А, в общем, тебе не нужно знать, ты ж все равно в поле работаешь, там труб нет, – заржал председатель.

Секунд через двадцать в кабинет председателя энергично вошел начальник НКВД, пожал присутствующим руки и молча сел за стол.