Ден Истен - Капитолина-2 - Будем жить!

– Я, Тихон Авдеич, от ответственности не бегу, потому и алименты плачу! Сына люблю и навещать буду! Но мать его не любил никогда! Так получилось! Бывает, люди ошибаются! Это жизнь!

– Настасья уже давно в городе с другим крутит! Я лично видел! Что ж Косте теперь крест на жизни своей ставить?! – угрюмо сказал гармонист Иван.

– Помолчи, твое дело маленькое – гармонь мучить! – оборвал защитника Тихон Авдеевич и снова уставился на Костю. – Ты мне скажи, мил человек, у нас что, баб мало?! И вдовые есть, и разведенки. Мог бы найти – село, чай, не три двора! При чем тут моя Маруся, а?! Мы ее с матерью растили, воспитывали, а тут приперся какой-то пижон и замуж ее потащил?!

Он посмотрел на дочь.

– А тебе что, парней молодых мало?! Я тебя спрашиваю! Мишка Рукосуев чем тебе не жених, а?! Хороший парень ведь! А Митька Сухозад?! Бедовым пацаном рос, озорничал, уж я ему уши драл-то знатно! Зато почетным трактористом вырос! Чего тебе не хватало, дочь?! Молчишь?!

Рука схватила бутыль с самогоном, плеснула в стакан до краев. Гости, почувствовав себя неуютно, заерзали.

– Тихон, да перестань ты! Ну любят друг друга!

– Костя – парень свой! Поди пятнадцатый год уже тут живет, только с хорошей стороны знаем! И по дереву, и по металлу – мастак! Рукастый!

– Притретесь еще! Поначалу у всех бывает!

– Авдеич, у тебя уже от самогонки резьбу сворачивает! Успокойся!

– Ты, Тихон, раньше бы характер показывал! Или специально свадьбы дождался, чтобы все испортить?!

– И то верно! Раньше надо было, Авдеич!

Тихон Авдеевич отмахнулся.

– Раньше… – буркнул он. – Оно, конечно, верно, что раньше…

За столом стало тихо. И очень грустно. Все сидели, уткнувшись взглядами в стол, никто не пел, не пил, не закусывал. Мария Ильинична успокаивала дочь, сама всхлипывая и размазывая слезы. Костя ковырял картошку, присыпанную укропом, и угрюмо сопел. Свадьба была безнадежно испорчена.

Тихон Авдеевич виновато вздохнул и огляделся по сторонам: на шумящий зеленой стеной лес позади сельских домиков, на укатанную трактористом Митькой Сухозадом дорогу, на бликующую от солнца реку. Поднял пьяные глаза в небо. В моменты грусти и печали он всегда искал успокоения в этом бескрайнем небесном куполе, иногда безоблачном, иногда затянутом грозовыми тучами, но всегда бесконечно родным.

Но почему-то сейчас он успокоения не почувствовал – что-то беспокоило, тревожило, выбивалось из привычной картины. Тихон Авдеевич поморгал и вдруг понял, что его так смутило – прямо на них летел самолет, пачкающий небо двумя жирными дымными чертами.

– В рот мне ноги!!!

***

С полки перестала сыпаться ручная кладь – самолет выровнялся и набрал высоту. Это вселило в пассажиров некоторую надежду – по крайней мере, стоны и крики утихли, уступив место настороженному молчанию. Все прильнули, уже в который раз, к окошкам иллюминаторов.

Внизу и на многие километры вокруг простиралась тайга со всем присущим набором достопримечательностей: неровным, сменяющимся зелеными холмами и бурыми равнинами рельефом; серебристыми лентами проток и мрачными пятнами заболоченных озер; рвущимися в небо хвойными деревьями и чахнущими в их тени мелкими кустарниками…

«Подберезовики» тихонько завыли:

А ты улетающий вдаль самолет

В сердце своем сбереги!

Под крылом самолета о чем-то поет

Зеленое море тайги!

Под крылом самолета о чем-то поет

Зеленое море тайги!

– Да прекратите вы петь! – зашикали пассажиры.

Песня увяла, опять наступила напряженная тишина.

– Это Красноярская ГЭС, товарищи! – вдруг выкрикнул полноватый пассажир с курчавыми волосами, глядя на монументальное сооружение далеко внизу.

Все завороженно смотрели на мощные потоки воды, белой пеной струящиеся сквозь затворы плотины. Если бы не обстоятельства, то зрелище вызвало бы даже восхищение, теперь же – только недоуменные вопросы.

– Не понимаю! Я часто летаю домой, но никогда – над Сибирью! – ошеломленно пробормотал пассажир с темными глазами и очень выдающимся носом. – Мы здорово отклонились от курса! У нас топлива не хватит!

– Наверное, мы летели над населенными пунктами, поэтому самолет поменял курс, чтобы на головы людям не упасть! Либо вырабатывает топливо для аварийной посадки! – предположил седой мужчина, сидевший в самом конце салона.

Саша посмотрел на крыло с почерневшей турбиной.

– Мы идем на одном двигателе, и долго так продолжаться не может! – пояснил он. – Скорее всего, направляемся в красноярский аэропорт!