Эдуард Успенский - Четверо под одной обложкой [Сборник рассказов, фельетонов, интермедий]

Режиссер меня выслушал, подумал и говорит:

— Роли я тебе, Николай, все-таки предложить не могу, но если ты действительно очень хочешь принять участие в спектакле, то дело для тебя найдется… Надо нам в пьесе корову изобразить!

У меня даже дыхание перехватило…

— Кого? — спрашиваю.

— Корову. Говорят, что ты неплохо подражаешь голосам животных. Вот и помоги нам!

Я тут, понятное дело, разволновался.

— Подражать, говорю, я подражаю… Но ведь тут надо на четвереньках ходить?!

— Нет, говорит, ходить не надо. В пьесе корова, все время за сценой находится и только по ходу действия раза два-три мычит! А впрочем, возьми пьесу и почитай…

Я так был ошарашен, что молча взял пьесу и пошел домой… Дома кое-как успокоился и сел читать пьесу… Пьеса рассказывала о строительстве первых колхозов на Кубани…

И действительно, встречалась там по ходу действия корова, которая в первом действии мычит, во втором телится, а в, третьем ее один кулак из обреза убивает…

И хотя пьеса мне, в общем-то, понравилась, но я решил твердо отказаться.

«Сегодня корову дадут играть, завтра — осла… Сраму не оберешься», — подумал я.

И на другой день пришел к режиссеру и говорю.

— Очень извиняюсь, но я мычать решительно отказываюсь!

Он помрачнел и говорит:

— А я, Николай, думал, что ты действительно любишь театр…

— Да я, говорю, люблю… Но я хотел образ современника создать!

— В данном случае, — отвечает он, — корова тоже современник. И запомни, Николай: не бывает таких ролей, которые бы подлинный артист стыдился сыграть…

Ну он еще долго со мной говорил, и я наконец сдался…

Ладно, решил, помучаюсь, но помычу положенное время!..

Я тогда и не представлял себе, какие трудности мне преодолеть придется…

Началось все с репетиции… Как стал я свою роль разучивать, ребята из драмкружка начали посмеиваться… Не при мне, правда, но я-то все-таки чувствовал… А Лешка Бурдаков (ух, не люблю я его!) — тот открыто!.. У самого-то роль не особенно многословная (он глухонемого крестьянина играл), а туда же… Подходит ко мне и так важно говорит:

— Ты, Коля, свою роль по системе Станиславского учи!.. Вживайся в образ!.. Травку пощипывать попробовал бы, что ли…

— Ладно, говорю, чья бы корова мычала, а твоя бы молчала!

Ну а репетировать-то все-таки надо!.. Стал дома над ролью работать… Часа два мычал… на все лады… Только сосед вдруг начал в стенку стучать…

— Постыдились бы, кричит, у нас все-таки дом, а не хлев!..

В общем перестал я дома репетировать… На улице начал!.. Найду где-нибудь укромное местечко, оглянусь — нет ли кого, — помычу-помычу да и бежать, пока милиционера не позвали…

А тут еще все с вопросами пристают… Знакомая девушка спрашивает меня:

— Коля, вы кого в пьесе играете?

— Да есть там, отвечаю, одна личность… Все страдает в жизни…

— Как Гамлет? — спрашивает и смотрит так восхищенно…

— Да вроде того, — говорю и стараюсь сразу разговор перевести…

В общем, много я мучился с этой ролью, но, странное дело, стал замечать, что, чем дальше, тем ближе мне эта роль, и я стал считать ее не менее важной, чем все остальные…

И когда настал день спектакля, я, можно сказать, весь собрался и, можете смеяться, ко мне даже настоящее вдохновение пришло… Честное слово! Уж так я старался, так старался… А когда в третьем действии эту корову убивали, я так трагически замычал, что весь зал аж замер, только слышно было, как одна старушка зашептала: «Ох, как мучается тварь божья!» Одним словом, здорово спектакль прошел!.. После окончания зрители за сцену с цветами пришли, поздравляли всех… Я, понятно, в сторону отошел… Но, тут ко мне подходит режиссер, выводит в центр и говорит:

— Товарищи, я хочу сегодня особо отметить Николая Смирнова… Пусть невелика его роль, но он сыграл ее хорошо и тем самым показал, как беззаветно можно любить искусство!..

Тут меня все поздравлять стали, цветы вручили, даже Лешка Бурдаков и тот руку пожал и говорит:

— Ты, в общем-то молодец, Колька!.. И роль у тебя нисколько не нозорная!.. Говорят, даже великие певцы и те иногда петухом кричат!..

Возвращался я домой очень взволнованный. А для себя решил, что это не так уж важно, где ты находишься — на сцене или за сценой… Главное, чтобы голос твой все-таки услышали…

Я вошел в светлое здание городской гостиницы и, подойдя к окошку администратора, безнадежным голосом спросил:

— Свободных номеров нет?