Андрей Загорцев: Спецуха

— Военная тайна!

— Идите в казарму, завтра собираю всю группу в классе; оперативным офицером буду сам, — заявил комбриг и махнул рукой, отпуская близнецов.

— А чьи это такие щечки, а у кого у нас такие заплывшие жиром ушки, — радостно тискали майора Пачишина братья Артемьевы.

— Уйдите, упыри, — отбивался от них указкой для карт Пачишин, — ряхи-то на шпионских харчах наели, животы отрастили, занесла вас нелегкая в новый облик.

— Иди к нам, шалунишка, мы тебе подарок приготовили! — приманивали братья майора.

— А чего за подарок? — майор заинтересовался, отставил указку в сторону и подвинулся поближе.

— Тебе понравится, сладкий наш, невинный презент в твоем извращенном вкусе. Мы как узнали, что на встречу с тобой попадем, все секс-шопы да колхозные рынки оббегали, чтобы тебе, шалунишке, угодить!

— Ну-ка, ну-ка, покажите, — заявил Пиотровский, сидевший рядышком за партой и пытавшийся перевести с французского слово, выцарапанное на ней каким-то негодяем.

— Отвали, любитель кожи и латекса, — отгоняли братья Пиотровского, одновременно доставая из-под парты пакет.

— Неужели костюм Бэтмена? — осведомился Пиотровский. — Если Пачка не возьмет, я в коллекцию заберу.

— Да ты и кувалду из МТО в коллекцию забрал, и два мешка цемента, кафель в ванной подправить, — возмутился Пачишин. — Не отдам, мое! — Он выхватил пакет у одного из близнецов и в две секунды достал содержимое.

В руках оказалась большая резиновая маска Шрэка.

— Ха-ха, — заржал Пиотровский, — ну и рожа! Так тебе и надо! Близнецы, ну вы и чудаки.

— Ой, извини, милашка, а вот и твоя масочка, — ответил второй близнец и достал из-под парты точно такой же пакет.

— Если там принцесса Фиона, то я не надену! — возмутился Пиотровский.

Маска оказалась ослиной.

— А почему у него — бременские музыканты, а у меня — маска Шандыбина? — возмутился Пачишин, никогда не смотревший Шрэка.

— Меряй, она, между прочим, за евро куплена и в приличном магазине, без канцерогенов и прочих вредных добавлений.

— Моя, по-моему, с запахом клубники, — заявил Пиотровский, принюхался, осторожно натянул маску, повертел головой и довольно «иакнул».

— Класс! — восхитились братья. — Куда там до нас всяким омонам с ихними маски-шоу.

— Да полисмены и рядом не стояли, — поддакнул Пачишин, осматривая свою маску и принюхиваясь, — моя, по ходу, с запахом мяты. — Он даже куснул маску за трубчатое ухо.

— Осторожнее, Вечно Голодное Существо, он хоть и с запахом мяты, но без вкуса пельменей. Ишь ты, подарки он жрать вздумал, — возмутились братья, — надевай давай. Как только наденешь — по закону жанра сюда кто-нибудь войти должен.

Пачишин вспомнил, как они пугали костюмом Бэтмена зампотеха, и мигом надел маску и уселся рядом с Пиотровским.

— Что, может, нового помощника по МТО позовем? — спросил он из-под маски.

— О, у вас новый зампотыл-зампотех? — начали расспрашивать братья. — И как он?

— Как говорит Вова Черепанов: «Разбакланистый баклан, раздолбанистый долбан!» Старый зампотех реально осознавал, что он туп, но хоть к чему-то пригоден. Этот же ставленник из округа. По паркету всю жизнь ходил и считает, что все делается само собой: техника — сама чинится, по приказу — радиостанции сами обновляются, а автоматы — сами к нормальному бою приводятся; тельники и кальсоны — сами стираются, и повара, из обеспечивающей компании, пельмени килограммами не воруют.

— Да, впечатляющая картина, — заявил один из братьев и вздохнул.

— Ты про помощника по МТО или про то, что сидят Шрэк и Осел и жалуются на новые порядки? — переспросил второй.

— О, кто-то идет! — вскинулся Пиотровский, наверно, из-за длинных ослиных ушей внезапно улучшивший свой слух.

Один из братьев выглянул в коридор и оповестил, что в сторону класса вальяжно выдвигается Вова Черепанов.

— Щас мы его приколем, — заерзали технари.

Вова с пинка открыл дверь и оповестил всех присутствующих о своем появлении громким командным рыком:

— Товарищи офицеры! Почему никто не подал команду «смирно»!

Братья захихикали. Технари в масках уставились на Черепанова, стараясь то ли напугать, то ли удивить.

— О, боже! — завопил Черепанов. — Я не узнаю вас в гриме, кто вы такие, прекрасные незнакомцы! — Вова театрально всплеснул руками и бросился обниматься с братьями-близнецами. — Пацаны, да я вас и реально не признал: выросли, возмужали, похорошели! — тормошил он братьев. Кинув взгляд на Шрэка и осла, скептически хмыкнул: — О, парковые ханыги: Пиотровский опять на умняке, и Пачишин башку побрил зачем-то.