Ирина Зимина: Заметы на полях «Газеты»

Так. День обещал быть трудным. Прищурив глазки, Зиночка почесала рыжую макушку, просчитала ситуацию и громко продекламировала:

– Внимание всем! Осторожно! Бродит шеф – злой и пьяный! Не попадайтесь ему на глаза, а если что – молчите, кивайте и слегка улыбайтесь. Будьте бдительны! Всё. – Зиночка шефа очень жалела. Как жалела всех алкоголиков – знакомых и незнакомых.

Сотрудники внимательно выслушали предупредительные инструкции Зинаиды Ивановны и вернулись к работе.

Надо отметить, что штат «Газеты» был интернациональным. Болгарка Сватка Светкова, страшно хорошенькая, добрая и смешная, дружила с хохлушкой Галей Попко, бывшей тележурналисткой, что ушла с ТВ после того, как в прямом эфире вместо: «Сибирь – край сосен и сопок» выдала: «Сибирь – край сосок и попок». Мужеподобная бурятка Цыцык Вамхалупова была влюблена в страшненькую худенькую кудрявую еврейку Соню Шрайбикус, что творила под псевдонимом Сара Кац. Кац-Шрайбикус отвечала Цыцык взаимностью. Эта живописная, шокирующая парочка всё время где-то уединялась и возвращалась смущённой, пристыженной, но счастливой. Все дружно работали, перебрасываясь изредка шуточками и приколами.

Павлик сдал Зинаиде статейку и вышел. Зина прочла, вздохнула, переписала, поставила резолюцию «В набор» и перешла к объявлениям. «Областная ветеринарная лечебница примет от населения шкурки домашних мышей по цене 20 копеек за штуку». «Господи, а мыши-то им зачем?», – удивилась Зиночка, но промолчала. Объявление принесла Лёля. Значит – надо. Приняли сводку из милиции. Особо радовала фраза: «За прошедшие сутки в городе совершено восемь преступлений. Все из них раскрыты». Словом, работа шла. Где-то внизу сработала пожарная сигнализация. «Анна курит», – подумала Зиночка.

Вдруг вошел Нипихалин. Все умолкли и приняли ангельские выражения лиц. Он сурово обвёл коллектив тяжёлым пьяным взглядом, выпустил клубы дыма через нос, стряхнул пепел на пол и замер, глядя куда-то внутрь себя.

– Станислав Алексеевич, – ласково, как мать заговорила Зинаида Ивановна, – «Колонка редактора» в этом номере будет? Вы что-нибудь написали?

Шеф поймал Зиночку в фокус, глубоко вздохнул, выдохнул, вздохнул опять и медленно и невнятно произнёс:

– Я не готов ответить на этот вопрос… – И после паузы: – Где?

– Вышла, – сразу уловив, о ком и о чём идет речь, ответила Зина. – Да вы присядьте. Небось, придёт сейчас. Кофе хотите? У меня печенье овсяное есть.

Шеф, как телёнок, отрицательно помотал головой и затих. И тут Зиночка почувствовала, что надвигается буря. Вроде и откуда ей быть, но явно пахло нехорошей грозой. Зина настроилась на Тёмину волну, но Тёма что-то писал нетленное рядом и грозовых флюидов не испускал. И тут вошла Лида.

– Кто-нибудь видел Карину? Её нет нигде, а она мне нужна. Она снова не явилась на встречу с телевизионщиками по поводу рекламного ролика. Ой, здравствуйте, Станислав Алексеевич. Видимо, с телевидением тоже самой придется работать. Ну, вот где она, документы же у неё!?

– С кобельеро шляется, – выдохнул Нипихалин. Вздохнул шумно и горько: – Пойду я. Я вам тут ещё нужен?

– Что вы, отдыхайте, Станислав Алексеевич! – быстрее, чем положено ответила Зиночка, и редактор было двинулся к двери. Но случилось страшное: появилась Карина Витальевна.

Вошла в новой меховой курточке с мобильным телефоном в руках. Карина никогда не прятала его в карман, ведь это ноу-хау в редакции было только у нее одной!

Глаза шефа побагровели.

– Ты… Это… Почему не находишься на рабочем месте? С кобелями шляешься в рабочее время? Уволю! Выгоню на хрен! Премии лишу… – И, шатаясь, задев плечом сначала шкаф, а потом дверь, вышел.

Карина плохо зарумянилась. Сотрудники зарумянились от удовольствия. Лида надменно-ехидно спросила:

– Ты была на встрече с телевизионщиками?

– Нет, я… по другим делам ходила, – неуверенно ответила Карина Витальевна, перехватывая взгляды сотрудников на новую курточку. – Это никого не касается, куда ходит начальник!

– Так, а ведь начальник как раз давно уже здесь, хоть и несвеж. А вот тебя нету на работе, – подключилась и Зиночка.

Карина открыла было рот, но тут вошла Анна. И Карина Витальевна, повернувшись к ней всем корпусом, решила спасти своё положение и ядовито начала:

– Та-а-к! Рабочее время, а я тебя за компьютером не вижу. Где-то шляешься, а газету в типографию потом поздно сдаём, да? Бездельничаем? Премии лишу!

Анна по привычке втянула голову в плечи, потупила взгляд, но тут мысли о мясе вырвались на свободу, не давая Анне никакого шанса. Её понесло: