Наталья Афанасьева - Драмматика

– Чет-то Рыцарь трусоват.

– Да нееее, он просто вообще здесь в первый раз. И возможно, в последний. Помнишь, в прошлый раз Она Кристиана привела? Так вот, я его видел лишь однажды. А вот Иван-царевич появляется здесь регулярно.

– Да, регулярно… – и Дракон с сожалением покачал недавно отрощенной второй головой. – Если б ты знал, Чуди… Иван, конечно, нормальный парень. Но, по-моему, Она меня боится. Как только напишет «Дракон», так тут же рядом и Иван, и давай махать своим мечом! Эх… Я вообще чего, у тебя ничего новенького не появилось, а?

– Вот! – Чудище с гордостью продемонстрировало многорукость.

– Эх… – опять гуднул Дракон, – да нет. Я того… хоть косточку бы поглодать…

– Нееее… Хотя Ее обедать позвали, может, на сытый желудок и о нас вспомнит. О, подожди! Тут где-то грибы и ягоды валялись, правда, мы их помяли, не взыщи… – но Дракон уже вкусно хрустел клюквой и рылом не повел.

– 2 —

После долгой борьбы к Василию пришли почтальоны и дали ему в руки письмо там было написано: <<���От короля Артура Дорогой Рыцарь Василий Спаси мою дочь Софию от жадного короля Кристиана который во время войны украл её И если ты её достанешь мне её я тебе там золото и ещё мою старшую красавицу дочь в придачу>> И пошёл Василий в замок шёл из леса пять дней и пришёл в старый-престарый замок и закинул верёвку которую нашёл в коробочке которую принесли почтальоны и стал взбиратся по ней…..

– Сонька! Айда на улицу!

– Щас!

…

– Ну, и долго ты здесь висеть собираешься?

Вместо прекрасной принцессы на Рыцаря Василия из окна замка уставилась знакомая клыкастая морда. Рыцарь уже пообвыкся, да и бродить по здешним лесам целых пять дней – это не по бульвару прогуливаться, поэтому ответил он довольно дерзко:

– Не твое дело, собака басурманская.

Чудовище вздохнуло, но комплимент возвращать не торопилось. Оно неторопливо обозрело великолепные окрестности замка, с минуту полюбовалось закатом, а затем молча протянуло когтистую лапу вниз.

– Что тебе нужно? – враз севшим голосом произнес Рыцарь Василий.

– Хватай уже, сам ты там долго будешь вялиться.

Через полчаса, после относительно сытного по книжным меркам перекуса (похлебка из остатков грибов, которыми Дракон, к счастью, побрезговал), Чудовище и Рыцарь беседовали уже вполне мирно. Вопросы задавал, в основном, Рыцарь.

– А почему ты так много знаешь? Ты же тоже выдуманный, так?

– Да, конечно. Здесь все выдуманное. Но вот ты – кто? Ты – Рыцарь Василий. А был еще Рыцарь Мартин, и до него – Кристиан.

– Кристиан и сейчас есть, – и Рыцарь протянул Чудовищу записку.

– Ну нет, это Король Кристиан. Большая разница. А я – Чудовище. Всегда – Чудовище. И… очень долго – Чудовище.

В последних словах Чудовища сквозила грусть, заставившая Рыцаря Василия внимательнее присмотреться к его покрытой шрамами морде. Но грабли зубов не располагали к долгому созерцанию, и он задал вопрос, который с некоторых пор волновал его все сильнее:

– Так значит… если в следующем рассказе появится Рыцарь, скажем Максимилиан, то я умру?

– Нет, – ответило говорящее животное. – Не умрешь, по крайней мере – сразу. Вообще, Сказительница – она маленькая еще, иногда забывает. А иногда вдруг возьмет и вспомнит. Но главное – это не то, что Она тебя оставила, а то – как оставила. Если ты что-то продолжаешь делать – то не умрешь, а если рассказ окончен, то… Но меня вообще другое волнует… дай-ка посмотрю еще раз… Да, вот оно – что еще за «Старшая Красавица Дочь»?

– А почему бы и не быть старшей красавице дочери? – приосанился Рыцарь.

– Да потому, что Принцесса в этих краях только одна. Она же – первейшая красавица и наимудрейшая волшебница София, – печально продекларировало Чудовище.

– А что тебя смущает? – хмыкнул Рыцарь Василий. – Неразделенная любовь?

Чудовище покосилось на него, но сдержалось и только устало произнесло:

– Дурак ты. Сам же, пока не привык, от каждого куста шарахался. А представляешь, что будет, если по лесу будет бегать куча орущих принцесс? Они же все ягоды подавят, а Дракоша только тем и живет.

– А все равно я не против. Красавица старшая дочь… я подойду к ней, наши глаза встретятся, и вспыхнет неземная любовь, которая унесет нас…

– Нда? – насмешливо пробурчало Чудовище, – одежонкой сначала обзаведись. А то тебя ни в один приличный дворец не пустят. Ты же под латами голый, как младенец. А вообще, давай, лезь обратно. Дальше тебе нельзя.