Аркадий Недбаев: Семь кровавых гномов. Часть первая

– Доктор Карц, – представился он.

– Николай Петрович, – ответил Николай, на что грустный доктор вздохнул и многозначительно покачав головой, жестом предложил следовать за ним на второй этаж. Николай хотел поинтересоваться состоянием здоровья отца, но передумал, решив, что и так все скоро узнает.

Палата, где лежал отец удивила Николая не меньше всего уже произошедшего. Не знай он, что находится в больнице, решил бы, что попал в номер люкс дорогого отеля. Никаких страшных, оснащенных рычагами и подъемниками кроватей, кафельных стен и пикающего, чертящего кривые на темных мониторах оборудования. Вместо всех этих медицинских атрибутов в палате прямо напротив входа обосновался письменный стол с креслом во главе и двумя рядами стульев вдоль для посетителей, далее у окна, вокруг журнального столика расположились три, даже на первый взгляд, уютных бежевых кресла, а у стены стоял их старший брат диван. Половину стены напротив дивана занимала плазменная панель, на которой отображались биржевые сводки.

Сам отец, по-домашнему, в спортивном костюме «адидас» сидел за столом и бодро перелистывал какие-то документы. Лицо его лучилось довольством, а цвет имело жизнеутверждающе – розоватый, словно после хорошей пробежки по холодку, и уж никоим образом отец не был похож на человека, готового предстать перед Всевышним.

– Ну, здравствуй сын, – улыбнулся он. – Спасибо доктор, – это уже Карцу. Тот, кивнув, вышел. – Чего встал столбом, проходи, присаживайся.

– Здравствуй, – буркнул Николай, проходя к одному из кресел у журнального столика за спиной у отца. «Ничего, повернешься, старый хрыч» – подумал Николай, решив что тот обвел его вокруг пальца, заманив в Москву мнимой болезнью.

– Вот уж, Коленька, извини, – развел руками отец, выбравшись из-за стола и располагаясь напротив сына.

– Ты о чем?

– О том, что у тебя на лице написано, – улыбнулся отец, – ты же ожидал увидеть меня в немощных трепыханиях, цепляющимся за жизнь из последних сил, а еще лучше уже остывающим трупиком. А вот он я, розовощекий и живой.

– Я всеже не такая сволочь, как ты описал, – насупился, уличенный в тайных мыслях, Николай. – Я рад, что не все так плохо, как мне сказали по телефону.

– Рад – это хорошо, – согласился отец, – к тому же, я еще тебе продемонстрирую все выше перечисленное.

– Я…

– Помолчи, – махнул рукой отец, – я болен и времени у меня на сантименты уже не осталось. Нам надо серьезно поговорить. Не кривись, я не собираюсь агитировать тебя за советскую власть, живи как хочешь, вам с матерью хватит…

– Отец, я…

– Я, я! Чего разъякался? Я – последняя буква в русском алфавите, или уже начал родную речь забывать в заграницах? Да бог тебе судья, не об этом речь, сейчас подойдет один человек и поговорим по делу.

– Адвокат?

– Скажи еще нотариус, – улыбнулся отец, наливая в стакан воды из графина, – рекомендую минеральная из горных источников так любимой тобой Швейцарии.

– Спасибо, как-нибудь в другой раз, – Николай начинал откровенно злиться, – и все же, зачем ты меня звал?

– Ты парень не глупый и понимаешь, что такие состояния как наше, всегда хранят пару темных тайн из прошлого…

– Отец, ты же знаешь, мне твое прошлое неинтересно и знать о нем я ничего не желаю, говорили уже на эту тему не раз! – Николай демонстративно поднялся с кресла, собираясь уйти. – А еще я не верю в твою болезнь. Неужели нельзя было просто попросить приехать? К чему этот цирк, да еще место выбрал черт знает где, и как отсюда выбираться.

– Сядь! – рявкнул отец, от чего Николай поспешно плюхнулся на место. – Ишь, развыступался! Чтобы со мной так разговаривать, тебе следовалобы самому заработать хоть пару долларов, а пока изволь поджать свой гордый хвост, сидеть и слушать, пока я буду говорить! Ты понял меня, Сынок?

– Да, отец, – проблеял Николай, в таком тоне отец еще ни разу с ним не говорил, видимо, и вправду разговор был очень для него важен. «Перетерпи, все будет хорошо, ничего в этом страшного нет» – убеждал он себя, пока отец отпаивался минералкой после вспышки гнева.

– Теперь по-порядку о всех заданных тобой вопросах. Это место – великолепная клиника, каких нет даже в Европе. А еще о ней вряд ли знают бородатые…

– Кто? – не понял Николай.

– Кто скоро узнаешь.

– У тебя проблемы?

– Есть одна, – улыбнулся отец, – я умираю.

– Я не об этом.

– А я, сынок, об этом. Две клинические смерти за месяц, мало приятного, я тебе скажу. Но самое плохое, что теперь, когда я заглянул за грань, они взяли след и скоро будут здесь.