Петр Петров - Интеллектуальные пилюли - продолжаем прием

«Ну, мы же уже говорили, Кабан, что целеполагание – это чисто человеческое поведение, его способ выживания, – замявшись, ответил Веня – природе для существования цели не требуются. Но, если хочешь, конечным этапом каждого жизненного цикла клетки, как правило, является размножение, путем деления. Получается, что цель жизни как таковой – экспансия в окружающей среде путем поглощения пищи и последующего размножения…»

«Ты слышала, Семеновна? Смысл жизни в размножении! Fait scientifique 16 16 Научный факт (фр.) ! – назидательным тоном проговорил Рыбка – А какой ты внесла вклад в этот процесс?»

«Ух, я тебя сейчас, vile mâle 17 17 Мерзкий самец (фр.) !» – Семеновна издала боевой клич французского гренадера и вслед за Рыбкой скрылась в тумане.

Через мгновение оттуда опять раздался рев, который издает самец морского льва на лежбище.

«Что же это вы снова меня ущипнули! Мария! Она опять… – и вслед за ревом смущенный голос Семеновны – Вы уж извините меня, туманище-то какой! Перепутала вас с другим самцом, то есть с мужчиной… А вам, Мария, я желаю удачи в любви.»

Из молочной пелены вынырнули пристыженная Семеновна и Рыбка с дьявольской улыбкой на лице. И вовремя. Очередь подходила к заветной цели. Сквозь клочья распадающегося тумана проступил белокаменный фасад Пушкинского музея.

На выставке друзья осмотрели все. Кабан педантично считал бутылочки на картине Энди Уорхола «Зеленые бутылки „Кока-колы“», Рыбка впал в экстаз от абстрактного полотна «Я увидел золотую цифру 5» Чарлза Демута, Семеновна, близоруко щурясь, надолго застряла около полотен фотореалистов. Веня, наш ученый и «специалист по жизни», благородно осматривал картины Кривелли, Тициана и Халса 18 18 Представление о том, что выставлялось, можно получить по «Фрагменты картин музея Метрополитен» М., Советский художник, 1975 г. . За этим занятием Веню и застала Семенова. Она доверчиво повисла у него на руке.

«Скажи, Венечка, ты же на самом деле не думаешь, что смысл человеческой жизни в размножении?» – вкрадчиво спросила наша «Вирсавия» и навела на лицо своей жертвы двустволку крупнокалиберных серо-зеленых глаз.

«Танечка, – Вениамин впервые назвал Семеновну настоящим именем – когда ты так на меня смотришь, мне хочется ответить „да“, хотя на самом деле – нет. Ты же знаешь, что люди – это не просто управляемые колонии клеток или молекулярные машины. Мы только наполовину звери, на другую половину – мы боги. Нам нужен смысл во всем, даже в том, в чем его быть не может. Я читал Библию, Коран и Бхагаватгиту. Моральный кодекс строителя коммунизма я тоже читал. Эти учения отвечают на вопрос о смысле жизни примерно одинаково. Получается, что смысл жизни человека – в служении. А вот кому или чему – тут мнения расходятся… Пушкинский музей – это квинтэссенция человеческой цивилизации. Здесь можно найти ответы на все вопросы о сути бытия. Пойдем, я покажу тебе ответы и на твой вопрос.» – Веня подхватил Семеновну под руку и почти бегом провел в зал древнего Египта.

«Смотри! – он показал на саркофаг – Эти люди служили смерти.»

В соседнем голландском зале Веня показал Семеновне религиозную живопись: «Эти люди служили богу…»

Греческий дворик – голова Перикла. Слова Вени падали как белые камни в урну для голосования: «Эти люди служили народу…»

Бегом в зал Рембранта: «Эти люди служили себе…»

Наконец, запыхавшись, под пристальными взглядами охраны, Вениамин и Семеновна ворвались обратно на выставку американских картин. Последнее слова Вени были как пощечина всему капитализму: «Эти люди служили деньгам…»

«Выбирай. Смерть, Бог, люди, эгоизм, деньги. Твоя свобода только в выборе служения. Твое счастье зависит от того, что ты выберешь…» – с надрывом почти выкрикнул он, распугивая любителей изобразительного искусства.

«Спокойнее, Венечка. Люди смотрят… Я еще не выбрала, мне еще рано выбирать, я еще не готова. Может быть, я буду служить детям, семье… – Семеновна ласково гладила возбужденного Веню по щеке – Зря я у тебя спросила.»

«Прости меня. Зря я тебе так ответил. Я и сам еще не выбрал, да и буду ли выбирать… – обычная рассудительность вернулась к Вениамину.

«А знаешь, Веня, я уже успела понять, что жизнь слишком хороша, чтобы искать в ней смысл.» – прошептала Семеновна. Веня молча кивнул и поцеловал ей руку.

«Вот вы где! Я сосчитал все бутылочки из-под кока-колы, Рыбон возвращен из транса обратно в наш дерьмовый мир, но нуждается в немедленном расширении сознания путем умеренного употребления напитков.» – громогласно возвестил Кабан и решительно повел всех к выходу.