Дмитрий Чернов - Золото Саламандры

– Как известно, воздух вырабатывается деревьями, а они принадлежат королю…

– О, чёрт! Я же просто хотел пошутить…

– КДК не шутит. У них даже поговорка такая есть: «Не хочешь платить за воздух, – отращивай жабры!» Это они к тому, что за воду налог не берут, значит, злостные неплательщики, волей всемилостивейшего короля Збадива, имеют право дышать под водой, куда их «кадыковцы» и помещают. А так как отрастить жабры получается далеко не у всех, то большинство предпочитает платить за воздух.

– Кто такие «кадыковцы»?

– КДК – Королевская Дружина Казначейства! В народе зовётся просто «кадык»! «Кадыковцы» – её доблестные дружинники. Обычно сопровождают сборщиков налогов и карают неплательщиков.

– Пришёл «кадык», – всем кирдык! – обрадовано провозгласил Бенсил.

– Это точно! – поддержал его Ксист. – Так и говорят, так оно часто и бывает. А правит королевским казначейством канцлер Нувихан – самый могущественный человек в Лостхате. Ходят слухи, что его боится даже король.

– Что-то мне расхотелось задерживаться в вашем краю, – посетовал Эдвин. – Я, пожалуй, поплыву дальше на восток. Говорят, там находится край цветущих садов – Росланд!

– Росланд. Земля рослов, – задумчиво протянул Молчун. – Про неё ходит столько легенд, что не верится в само существование такой страны. Я слышал, что все люди там вроде сказочных эльфов, и, что правят Росландом жрецы-волшебники, но только я не верю в это. Да и вряд ли тебе удастся прошмыгнуть туда на своей плавучей мельнице мимо наших сторожевых кораблей, потому как, насколько мне известно, мы воюем с ними.

– Только этого мне не хватало! Надеюсь, мне всё-таки удастся избежать встречи с вашими боевыми судами.

– А я бы с удовольствием походил на настоящем военном судне, скажем, на каком-нибудь бриге или ещё лучше корвете. А может мне махнуть с тобой и поступить на службу в королевский флот? – мечтательно спросил Ксист.

– Тогда и я с тобой! – заявил Бенсил.

– И я – тоже! – поддержал идею брата Тарсил. – Что мы будем делать тут без тебя?

– А что вы будете делать тут со мной? – сердито спросил Молчун. – Забыли?.. Или вы думаете, – нам троим кто-то доверит лодку, после того как мы потеряли свою?.. Если мы теперь и будем работать где-нибудь вместе, то, в лучшем случае, – на асламке, рыбу разделывать. А поодиночке у нас ещё есть шанс попасть на ловецкие.

– Мне так неприятно, что всё это из-за меня, – стыдливо опустил глаза Эдвин.

– Брось! Это всё из-за пиратов, а не из-за тебя, – успокоил его Ксист. – Даже если бы ты не потопил её, то найти небольшую лодку в открытом море шансов маловато.

– Вот что! – оживился эшмериец. – Я попробую объяснить вашим рыбакам, что лодку вашу я потопил случайно, и поручиться, что вы ни в чём не виноваты.

– Твоё заступничество ничего не будет означать для них. Теперь к нам очень подходит поговорка: «Брюхо да руки – иной нет поруки!» Это ж естественный ход вещей, – у кого нет своей лодки, тот работает на других, и ничего тут не поделаешь.

– Это несправедливо, – грустно произнёс Эдвин.

– Справедливо. По крайней мере, в этой жизни, – в тон ему ответил Ксист, а затем бодро добавил, обращаясь уже к братьям: – Эй, бедокуры! Сходите-ка наверх, посмотрите, – как там обстановка? Где пираты? Где берег?.. – и после того как они с удовольствием покинули машинное отделение, вновь тихо заговорил с эшмерийцем:

– Ты не намереваешься немного задержаться в наших краях? Погостил бы у нас в посёлке, отдохнул с дороги.

– Вообще-то отдохнуть не помешало бы, – кивнул Эдвин.

– Всё чисто! Пиратов нет! – донеслось сверху. – От берега мы чуть удалились!

– Подправьте там штурвал и оставайтесь наверху, чтоб посёлок не пропустить! – крикнул им Молчун и негромко, насколько это было возможно в какофонии трюма, спросил эшмерийца: – Но потом ты продолжишь путь на восток?

– Да. На запад я возвращаться не хочу.

– Прекрасно, – перевёл дыхание Ксист. – Не стал говорить при них, чтоб совсем не расстраивать, но я всё-таки хотел бы уплыть с тобой до устья Ливнезии. А там уж я по берегу реки дойду до Хэлбрика – нашей столицы. Буду проситься на военный корабль или хотя бы на любой другой, но побольше. Нет моих сил больше белужничать, хоть топись от такой жизни. Ребятам я не говорил, но тоска уже заела меня. Только из-за них я ещё продержался столько времени, а так бы уже давно сбежал из этого посёлка. Мечтаю ходить на настоящем судне по настоящему морю, а не елозить на жалкой калоше возле берега, да ещё возиться с этой рыбой, к которой испытываю уже глубочайшее отвращение.