Любовь Чернега - Тайна одного забора. Демократически-комическое расследование

– Есть ли у Вас подозреваемые по данному делу? – подытожил участковый.

Люська посмотрела на бабу Надю, отчего у нее снова началась икота.

– Подозреваемых нет. Однако думаю, что нужно заподозрить всех жителей, располагающих большими запасами сметаны. Вот, например, я сметаной не раскидываюсь, то есть не размазываюсь, к продуктам отношусь с уважением, даже коту не всегда есть возможность дать лишней сметанки. А, поди кому не жаль сметаной вот так распоряжаться, так пущай ее в город свозят, а не на воротах расписывают. Считаю первым делом определить, у кого сколько сметаны было, у кого сколько осталось…

– Спасибо за сотрудничество, дальше правоохранительные органы разберутся сами. Пройдите, пожалуйста, на место, – прервал речь пострадавшей Алексей Николаевич и подтолкнул ее к выходу в зал.

Зал зашумел, наметилось беспокойство. Степан Арсеньевич третий раз постучал туфлей, опять же по полу и налил себе в стакан воды.

– По данным нарушением следствие будет работать. А пока, по предложению Степана Арсеньевича, будет установлено ежедневное дежурство. Постом для наблюдения мы определили чердак Шмеля Сергея Александровича. Он располагается в непосредственной близости от места преступления и имеет обзор всей деревни. Начало дежурства – ровно в 22—00 по местному времени, – интеллектуал Сергей, чей чердак был определен как наиболее подходящий, озадаченно приподнял брови. – Желающих принять участие, просим записаться в журнале. С сегодняшнего дня будет составлен график дежурств.

Степан Арсеньевич открыл журнал и посмотрел в зал. Желающих не намечалось, он грозно постучал ручкой по столу и уточнил:

– Уважаемые! Идет речь о чистоте нашего имущества. Пока дело не дошло до серьезных правонарушений, предлагаю предотвратить дальнейшие посягательства на наше имущество путем посменных дежурств.

Последовала пауза, желающие обозначаться все еще не желали. Все затихли и отвлеченно смотрели по сторонам. Доярка Валя осмелилась и уточнила:

– Материальной заинтересованности нет.

Голова покачал головой, Алексей Николаевич вновь посмотрел на часы и зевнул.

– Дежурному будет выдана фуфайка, термос с чаем и средство самозащиты в виде баллончика огнетушителя, – наконец ответил голова и вновь осмотрел зал в поисках заинтересованных.

– Порошковый или углекислотный? – уточнил местный пожарник Виктор Кузьмич.

Степан Арсеньевич посмотрел на Алексея Николаевича, тот пожал плечами.

– Этот вопрос будет уточнен позже. Вы с какой целью этим интересуетесь? – голова подозрительно посмотрел на Виктора Кузьмича.

– Да так, для уточнения, может, если что, провести курс пользования, чтоб без происшествий.

– Хорошо, мы это учтем. Попрошу высказываться по сути дела. Еще вопросы есть?

– Пенсию повышать когда будут? – поинтересовалась пенсионерка Любовь Петровна.

– Это к делу отношения не имеет, – недовольно ответил Степан Арсеньевич, – Раз больше вопросов нет, записываем всех присутствующих мужчин мужского пола, исключения – тяжело больные при предъявлении соответствующей справки.

Присутствующие поспешили покинуть зал.

– Перекрыть все выходы, – не растерялся Алексей Николаевич.

Степан Арсеньевич с журналом быстро пробежал к единственному выходу, уже оперативно перекрытому шваброй Катерины Павловны. Он одобрительно похлопал ее по плечу и произнес:

– Выпускать только при наличии явно выраженных признаков женского пола.

Доярка Валя, гордо выставив вперед грудь, вышла из зала, за ней последовали остальные, имеющие подобные признаки. Мужская половина зала заметно погрустнела.

– Каждому будет присвоен индивидуальный номер и сообщена дата дежурства, согласно полученным координатам, записанные должны явиться к 17-ти часам указанного дня к секретарю и получить положенную амуницию. В восемь утра следующего дня явиться туда же для сдачи колхозного имущества и доложения обстановки, – по-военному объявлял Алексей Николаевич, шагая по сцене. – Кроме того, на дни, которые являются праздничными, либо выходными, лицо, попавшее в этот период дежурства, будет проинструктировано отдельным образом.

Степан Арсеньевич пытался записать «желающих», которых собственно-то и не выявлялось совершенно. Тем временем Катерина Павловна со шлагбаумом в виде швабры производила разделение женского и мужского полов, а Алексей Николаевич следил за порядком в зале. Возле сельского головы собралась толпа мужчин в возрасте от 25 до 85 лет, каждый из их пытался в устной форме доказать свою непригодность к дежурству по состоянию здоровья, на что Степан Арсеньевич иногда выкрикивал «Справку, будьте любезны». Шум все усиливался, пока деда Ивана не осенило.