Юлия Меган - С другой стороны Рублевки

* * *

Когда Лёшка зашёл в дом, дед Матвей сидел возле печки и глядел в пространство масляными глазами. Рядом вылизывал мокрую, отмытую с мылом шерсть кот Флинт.

– Нажрался уже, мать твою! – сообщила внуку бабка Нюра, кивая на супруга. – Послала его в сельмаг за сахаром, так он ещё и бутыль прихватил!

– Водку, что ль? – спросил Лёшка.

– Какая водка! Маринка-продавщица самогонку втюхала! На рабочем месте уже, в магазине, из-под полы торгует! Вот я пойду участковому пожалуюсь!

– Ты Маринку не тронь! – подал голос дед.

– А где он денег взял? – нахмурился Лёшка.

– Так я ж ему на сахар дала! – развела руками бабка.

– А он его не купил, что ли?

– Купил! А вместо сдачи Маринка ему самогонки налила! Вот пройда!

Старуха сокрушённо покачала головой.

– Да хватит тебе причитать-то! – прикрикнул на неё дед. – Подумаешь, чекушку оприходовал. Не поллитру же! Мне оно от суставов хорошо помогает.

– Щас я тебе твои суставы вылечу! – Бабка Нюра схватилась за сковородку и замахнулась на мужа. – Ох, как вылечу! Вот это тебе лучше поможет!

– Но-но-но! – Дед Матвей поднял корявый указательный палец. – Не сметь! Я свои права знаю! Лёшка! Защити деда!

– Ладно, хватит орать, – поморщился парень. – Баб Нюр, отстань от него. Ну, выпил и выпил, что с ним сделаешь! Посидит да спать пойдёт.

– Он, конечно, спать пойдёт, а денег-то уже не вернёшь! – выговаривала старуха. – Внуку ботинки надо покупать, а он деньги пропивает!

– Лёшка меня поймёт, – закряхтел дед Матвей, – в отличие от тебя, трындычихи. Только «тр-тр-тр, тр-тр-тр»! Вот, Лёшка, ты мне скажи – неужели я, всю жизнь проработамши, на старости лет себе чекушку не могу позволить, а? Я ж, как свинья, не напиваюсь и в кустах не валяюсь. Культурно домой пришёл и на собственной кухне оприходовал. Исключительно чтобы чуток, так сказать, свой больной организм подлечить. А ботинки мы тебе всё одно справим. Вот пенсию получу, и справим.

– Меня директор в совхоз зовёт работать, – объявил Лёшка. – Сразу после школы, конюхом.

Две пары глаз разом уставились на него.

– Оклад хороший обещает, а через год – направление в «Тимирязевку», – продолжил парень.

– О как! – воскликнул дед Матвей. – А ты чего?

– А я сказал, что подумаю.

– Чего тут думать? – распахнул глаза старик. – Сам Глеб Митрофанович предлагает, а он думает. Иди да работай!

– Точно! – поддакнула бабка Нюра. – Чего думать-то? Тебе в совхозе в самый раз, с конями. Директор, считай, тебе подарок делает. А ты чего, сегодня на конезаводе был?

Лёшка кивнул.

– Презента видал?

– Ага! Красавец конь!

Тут Загайнов-старший поёрзал, поудобнее устраиваясь на лавочке. Это был верный знак того, что сейчас он начнёт травить байки.

– А я ведь Квадрата знал, который ему, считай, дедом приходится, – не заставил себя ждать старик. – У Квадрата был сын по кличке Букет, а Презент, значит, – сын Букета. А сам Квадрат, можно сказать, у меня на руках родился, да! Когда кобыла его рожала, я вот этими самыми руками у ней роды принимал!

– Да что ты брешешь-то, прости господи! – вспылила бабка Нюра. – Когда это ты роды у кобыл принимал? Ветврач это делает!

– Ну и что! А в тот день врач в район уехал, и я один над кобылой стоял!

– Ну, как уехал, так и приехал! А то я не помню! По телефону позвонили, он скоренько и примчался!

– Отлынь, старая! – прикрикнул на супругу дед, слегка топнув ногой. – Врач потом подоспел, когда я уже пуповину обрезал!

– Брехло! Кто б тебя вообще к рожающей кобыле подпустил?!

Лёшка вздохнул. Уж очень хотелось деду Матвею хоть сколько-нибудь быть причастным к легенде.

– Может, скажешь, что и Мурилин Мунро на него смотреть не приезжала? – прищурился старик.

– Да какая Мурилин Мунро?

– Такая! Американская!

– Вот старый дурак! То не Мунро была, а Джеки Кеннеди!

Лёшку совершенно не удивляло, что в их доме звучали такие громкие имена. На Московском конном заводе перебывало огромное количество знаменитостей. Может и Мерилин Монро была, почему нет?

– Да Мурилин в Союз-то к нам ни разу не приезжала! – кипятилась бабка Нюра. – Путаешь ты всё!

– Это Кеннеди не приезжала! А Мунро была! Это самое, инкохнито!

– Сам ты инкохнито!

Лёшке надоело слушать перебранку. Подхватив под мышку уже обсохшего и приятно пахнущего мылом кота, парень собрался отправиться в свою комнату.

– Лёшка! – остановила его бабка. – Ты бы на могилку к матери сходил. Пасха скоро.

– Схожу! – пообещал внук и хлопнул дверью.