Влад Льенский - Жёлтая а. Мозаико

– А есть такой алмаз – Северное Сияние? – спросил Тима. И тут же спохватился. Откуда ей знать? Мелита молчала, запрокинув голову в небо.

– Если мне подвернётся большой новый алмаз – замечтался Тима – я назову его Северное Сияние. Дети засмеялись. Находка алмаза, хоть и казалась им делом сложным, но совсем не несбыточным. В детстве мало что невозможно. Детство чудесное время и удивительные события легко принимаются детьми на веру. Потому дети и в сказки так запросто верят. Они сами чудесны!

Сухой морозный воздух окутывал гуляющих незаметно. Мягко ослаблял волю. Не хотелось верить, что это опасно. Между тем в посёлке перемёрзли уже все бездомные собаки, кроме тех, что нашли спасение в котельных.

Тима и Мелита вышли на прогулку по привычке. Они каждый день выходили на улицу, когда надо было идти в школу. Одежда на них была по местным меркам самая обычная… Разве что у Мелиты отсутствовала пуховая шаль, в то время, как Тима был укутан поверх тулупа в шаль по самые глаза. Это была его вторая зима на кимберлитовой трубке. Мелита беспокоилась о своём внешнем виде, что Тиму нисколько не занимало. А в остальном одеждой они не слишком друг от друга отличались. Оба неповоротливые, оба в подшитых валенках, оба в громадных шапках, из которых выглядывали только носы, да глубоко внутри угадывались глаза. В школу сегодня друзья не пошли. Был мороз 52 градуса. В 50 градусов школу закрывали. Мороз ничуть не смущал школьников. Они наоборот – были рады внеплановым каникулам.

Дети больше молчали. Говорить сквозь шарфы и шапки было неудобно, да и незачем. Они настолько много пробыли рядом друг с другом, что иногда даже понимали друг друга чутьём. Мелита, конечно, лидировала. Она шагала вперевалочку впереди, точно пингвинёнок. За ней, так же точно качаясь на ходу, шагал Тима. Дети обошли сперва щитовой дом, где жил Тима. Затем они дали круг по посёлку от столба к столбу, на которых очень удобно были развешены фонари, что помогало вовремя заметить обморожение, и подошли к вагончику Мелиты. И вернулись снова почти на прежнее место у высокого крыльца Тимы.

– Может, пойдём к кому—то в гости? – спросил Тима, в очередной раз заглядывая Мелите в лицо. Она в свою очередь осмотрела товарища. Всё было в порядке. Обильный иней на ресницах мешал смотреть и его приходилось убирать рукавицей. Если этого не делать, то ресницы смерзались, когда человек моргал.

– В гости мы не пойдём, – глухо отвечала Мелита из—под одежды, – Нам гулять надо. Воздухом дышать. Это закаливание. Если пропускать прогулки, то потом простыть можно запросто.

Тима это и без неё знал. Ему было уютно в большом овчинном тулупе и добротных валенках. Скучно было ходить бесцельно. Играть в снежки было невозможно. Сухой снег не слипался, а только сыпался с рукавиц как песок. Можно было принести воды и с водой лепить снежки. Так делали во время больших сражений, когда появлялся Мурзик и кто-то из взрослых или школьников постарше. Но сейчас таскаться с водой и намораживать наледь на рукавицы как побочный эффект при производстве снежков не хотелось. Слишком было холодно, что ли. Тут дети обратили внимание, что дверь в поселковую котельную закрыта неплотно. Из щели валил густой пар, подсвеченный изнутри. Что творится в котельной рассмотреть было невозможно.

– Двери надо закрывать, – с мамиными интонациями в голосе пробубнил Тима изнутри тулупа.

– Надо, – подтвердила и Мелита.

– Да они сами закроют, – решил Тима и толкнул подружку несильно всем корпусом.

Мелита даже не покачнулась. Она крепко стояла на ногах, да и тяжёлые валенки придавали ей дополнительную устойчивость. До двери было метров тридцать, но Тимой овладела вдруг неодолимая сонливость и он закрыл глаза. Какие ещё двери? Так хорошо дремать внутри уютного тулупа, погрузившись в валенки выше колен. В ухе что-то зазвенело и Тима улыбнулся. Мелита решительным шагом, стремительно, насколько позволяла утепляющая одежда приблизилась к двери и закрыла её. Она постояла немного, подождала. Вдруг дверь откроется сама по себе. Тогда она бы привалила её чем – то. Да хоть ведром с выпученным льдом внутри. Дверь не открылась и Мелита довольная, что сберегла тепло, сделала доброе дело, затопала к почти уже спящему приятелю.

– Эй! – закричала она в глаза дремотно замершему Тиме – Давай домой скорее! Ты замерзаешь! – и она потащила Тиму к нему домой.

Тима сонно перебирал ногами и идти никуда не хотел. Дом был совсем рядом, в нескольких шагах, но мальчик уже почти спал. Ещё немного и он уснёт прямо на ходу, на морозе. Ведро воды замерзало до состояния куска льда за пять минут или около того. Взрослые одного мальчика или одну девочку никогда бы не отпустили в такой мороз. Только вдвоём! Это оказалось очень оправданным решением. Оставалось пройти всего пару шагов до крыльца, как внезапно Мелита остановилась, пристально вглядываясь в стоящий неподалёку балок. Домишко был сложен не то из шпал, не то из бруса больших размеров. Из трубы поднимался дымок. В полной тишине девочка смотрела на домик, словно подёрнутый дымкой. Равнодушные звёзды ярко лучились сквозь северное сияние над посёлком, над карьером, над взлётной полосой аэродрома. Дымка вокруг домика становилась плотнее на глазах. Уже заметно было, что тихие и нестрашные струйки дыма явно выбиваются из щелей и стыков домика. Вверху, ближе к кровле, струйки были сильнее. У завалинки они еле просачивались сквозь деревянные стены.