Вагрич Бахчанян - Мух уйма (Художества). Не хлебом единым (Меню-коллаж)

Ганская Советская Социалистическая Республика

Советская Социалистическая Республика Верхняя Вольта

Либерийская Советская Социалистическая Республика

Сьерра-Леонская Советская Социалистическая Республика

Гвинейская Советская Социалистическая Республика

Мавританская Советская Социалистическая Республика

Советская Социалистическая Республика Мали

Алжирская Советская Социалистическая Республика

Марокканская Советская Социалистическая Республика

Тунисская Советская Социалистическая Республика

Ливийская Советская Социалистическая Республика

Советская Социалистическая Республика Чад

и другие

Однажды с друзьями мы ехали на тройке с так называемыми бубенцами… было очень холодно… и… что интересно… вдали мелькали огоньки…

Это было той же зимой… стоял мороз… светило солнце… и день был такой чудесный… что я… шалун… чуть было не отморозил пальчик… и маменька моя… Царство ей Небесное… всё кричала мне через окно… но что… не помню… давно это было… лет тыщу тому назад… а то и две тыщи… и дом наш с мезонином стоил тоже две тыщи… с копейками или франками… тоже не помню… маменьку мою величали Настасьей Филипповной Мцыри… папеньку… Владимиром Ильичем Скоропадским… а меня самого зовут Климентом Ефремовичем Свидригайловым… фамилию пришлось переменить в 19-м году… только не помню… девятьсот или восемьсот… скорее восемьсот девятнадцатом… до новой эры… разумеется… и мы тогда стояли под Брянском… а персы как начали на рассвете шашлыки жарить… жарят и жарят… жарят и жарят… да… много наших девок перепортили эти айсоры под Сталинградом… был у меня как-то еще и дядя… человек честнейший… правил мозги мне и потом захворал и в гроб уходя… успел благословить… звали его… если не ошибаюсь… Михаилом Юрьевичем Луно-Чарским… он был по матерной линии дядькой… незадолго до его же кончины я его же и спросил… скажи-ка… дядя… ведь не даром… но он прогнал меня штыком… ворча сердито… кусая длинный… длинный… длинный… а чего длинный – забыл… память ни к черту… кочерга… а вот еще один эпизодец из моей замечательной жизни… как-то после обеда я влез на дуб могучий недалеко от гумна… собачьего… а Михаил Юрьевич… он тогда еще был не умерши… стал шутя бросать в меня головешками из костра… так сказать… революции… и одна головешка угодила мне в голову… да так сильно… что у меня искры из глаз посыпались и я потерял сознание… а когда пришел… так сказать… в себя… в Климента Ефремовича… то обнаружил под собою дядю моего по матерной линии… стонущего из последнего дыхания… вы, наверное, догадались… что с дерева упавши я был на Михаила Юрьевича… а во вторник перед ужином мы его и предали… так сказать… земле-матушке… вот какой юмор получился из ничего, казалось бы… а лет десять спустя я попал в плен к самому Кутузову в Альпы… я даже нашел себя на картине Сурикова… который приходился мне седьмой водой на киселе по отцовской линии руки хиромантии величия… чия сабля… говорю… а сукин сын Кутузов… вернее, Лев Николаевич Нумерович-Данчленко… его замполит… говорит… положь на место, падло… бо как пиздану по зубам… повадились сабли таскать блядуны… штоб у вас яйца поотвалились… негодяи мерзопакостные… недорезанные петухи вонючие… собачьи рыла с поросячими ухами вместо хвоста… сказал он такое и прямо сел на белорусский ятаган и тут же отдал богу душу… так сказать… на вечную память… как говорил мой друг Ломоносов Иосиф Виссарионович… в семье не без народа… я и Чернышевского знал неплохо… я бы сказал… даже… хорошо… онанировать любил покойный критик… всего себя отдавал этому занятию… онанирует и спрашивает… что делать… потом опять онанирует и опять спрашивает… что делать… он даже при гостях онанировать не стеснялся… был прост… так сказать… как правда… еще я бывал в знакомстве с важнейшими людями нашего отечества… как-то… Александрами Невским и Дюмой-сыночком… Иванами Грозным… Калитою и Мичуриным… Малютой Скуратовым… Лаврентием Павловичем… Юрием Долгоруким… Лукой Мудищевым… знавал я и Чичикова… и Ноздрева… и помещицу знаменитую Коробочку… и всех перечисленных я очень любил… люблю… и буду любить… и они мне мстили тем же… и по тому же месту… и со многими я состою в переписке по сей день… заканчиваю мемуар № 2 по причине отсутствия времени лишнего… ибо приглашен на день рождения Петра Яремы… а шапка еще не стирана… да и сапоги не глажены… целую всех читателей в губки… с уважением… Климент Ефремович Свидригайлов.