Михаил Жванецкий - Сборник рассказов

Он вошел в свою квартиру, закрыл дверь и в темноте затих.

Он – наше чудо. Он – наша гордость. При виде женщины встает, дает ей стул, пальто. Не спит на собрании. После доклада о международном положении и происках реакции ему стало плохо. Остальные, окружив, долго смотрели на него и, даже проводив «скорую», не могли разойтись. Так это на всех подействовало. Через него сам начинаешь чувствовать. Ему скажут: «Не волнуйтесь, мы этот вопрос решим через неделю».

Он верит. Запоминает, приходит через неделю. И спрашивает: «Ну как?» Что – как?.. Все забыли о чем это он. Ах, об этом... Через него чувствуешь. Мы им просто гордимся. Он ведь, в общем, вреда никакого не приносит, но удовольствия масса. Видит: «Посторонним вход воспрещен» – не затолкнешь. Все туда рекой текут, что-то выносят оттуда, он – ни с места. Такая канареечка. Все-таки под сорок и такое чудо маленькое. А если по знакомству что-нибудь, то вообще не дай бог. Некоторые видят, как он живет, как одет, – пожалеют. Иди, мол, туда, я там договорился. Не идет. Серьезно.

К нам толпами валят, спрашивают: Где он. Мы говорим, вон он, у окна. Он работает, на него стоят смотрят. Одна чертежница жевала и смотрела на него полдня. Он же отказывается стричься, лечиться, дома все механизмы не действуют. Гонят его – иди стригись, лечись, чини – не идет. Не может в рабочее время. А в нерабочее время те же тоже не работают. При всем при том поговори с ним – ничего такого не почувствуешь. Никаких закидонов, как вы, как я... То есть, видимо, что-то есть, но внешнее... Все ко мне бегают – я с ним рядом сижу. Я говорю: «Что вы бегаете? Он действительно такой. Не надо его раздражать».

Кстати, он холостяк. Мы его уже знакомили. Он симпатичный, если бы не одежда. Он же все в магазинах... Еще в начале месяца, чтобы без очередей. Ну и выглядит, как из допра. Все на нем «скороход», «красный богатырь», «кемеровский комбинат». Но если эту керзу и дерюгу содрать, он там симпатичный.

Знакомили, знакомили. Ну, конечно, эти женщины не довольны были. Даже пожилые, которым вообще терять нечего: стихи читает, книжки дарит, чай пьет – идиот, в общем. Нам тоже крыть нечем – у них факты. Мы говорим: «Ну, он такой. Принимайте его таким». – «Это что ж, он на зарплату жить будет?» – "Будет. Он же не прикидывается. Он действительно такой. Это же он как-то сказал: «Давайте напишем, пусть этого продавца заменят другим, иначе будет».

Честное слово, душой возле него отдыхаешь. Намотаешься где-нибудь, налаешься, наобещает тебе кто-то золотые горы, а сам вообще не явился, приходишь к нему: «Расскажи, как ты себе представляешь... Вот, вообще... Как бы ты хотел?.. А какие должны быть отношения?»

Он говорит, а ты сидишь, думаешь о чем-то. Как на берегу моря... Мы его очень бережем. Говорят, где-то девочка появилась под Архонгульском. Такая же. Если их познакомить, окружить плотно, накрыть чем-нибудь сверху, интересная порода людей может пойти.

Встретились два таракана. Один из них был интеллигентом, а второй просто спросил: «Как вы относитесь к большому спорту?»

– Большой спорт прекрасен. Прекрасно желание побеждать любого, колоть, забивать. И нет больше радости, чем убедиться, что другой сломлен. Я это понимаю, но это не для меня. Шахмат я боюсь, потому что там обязательно унижают одного из двоих. Ему доказывают, что он слабее, и просят не раздражаться. Видимо, это прекрасно, но не для меня.

И они поползли дальше, преодолевая водопроводную трубу.

– И, вы знаете, я любуюсь лицами чемпионов, хотя они получаются несколько мрачноваты. По мне, пусть не такие уж чемпионы, пусть подобрее и из дам – повеселее и, простите, поженственнее. Чтоб не такая тяга

преодолевать себя и партнера, она же когда-нибудь станет женой.

Они остановились у газовой колонки. Вокруг разливалась приятная теплота.

– Я не против карьеры даже в спорте. Но спорт ради карьеры?.. Простите. Приятно увидеться и поговорить с Мохаммедом Али, но жить под его руководством?

В это время вспыхнул свет. Они помчались. Один успел нырнуть в щель.

– Куда же вы, а я?..

– Не сочтите предательством, вас опрыскали. Может быть, большой спорт – это плохо. Но элементарная физическая подготовка... Особенно для интеллигенции.

Директор нажимает кнопку. Появляется секретарша.

Директор.– Попросите ко мне Семенова.

Появляется Семенов.

Директор.– Семенов?

Семенов.– Да.