Эпосы, легенды и сказания - Туркменский юмор

Не стоит говорить, что кази с радостью согласился и с нетерпением ждал ночи.

Молодая женщина вышла от кази и направилась к визирю. Царедворец сидел один в большой комнате, когда она, приоткрыв дверь, заглянула туда.

– Заходи, заходи, – сказал как можно нежнее визирь. – С какими вестями ко мне, гелин?

– Ах, визирь-ага, мой муж по ошибке попал в тюрьму. Говорят, для его освобождения нужна ваша бумага. – И она подняла на него свои прекрасные глаза.

Не говоря ни слова, визирь взял перо.

– О, не сейчас, визирь-ага, – сказала гелин. – Может быть вы зашли бы после намаза к бедной женщине в гости. Там можно и написать.

– Великолепно! Замечательно! – воскликнул визирь.

Гелин пошла к падишаху.

Чтобы попасть во дворец, нужно было миновать стражу. Женщина подняла яшмак до самых глаз и подошла к часовому.

– Куда идёшь? – спросил тот.

– К падишаху, – ответила гелин. – У меня к нему дело. – И выразительно подмигнула.

«Кажется, это та самая красотка, что ходит к падишаху», – подумал стражник и пропустил.

Гелин подошла к внутреннему караулу.

– Куда идёшь?

– К падишаху. – И она будто невзначай приспустила яшмак.

– О-о-о! Вы подождите, я спрошу у его величества…

Войдя к падишаху, стражник сказал:

– Мой повелитель, вас хочет видеть одна очень красивая гелин.

– Что же ты стоишь, болван? – сверкнул глазами падишах. – Скорее впусти её! – И сам поспешил к двери. Увидев красавицу, он даже за бороду схватился.

– Входи, моя пери, – с умильной улыбкой сказал падишах, взял её за руку, усадил рядом с собой. – Откуда ты, кто такая и что тебе нужно?

– Я из страны Джам, дочь Нусрет-бая, имя моё Гульджехре, а муж мой Омар, сын Кайсар-хана. Не знаю, по какой причине ваши люди схватили его и посадили в тюрьму.

– Сейчас же напишу, чтобы его освободили, – сказал падишах.

– О мой повелитель, с этим не надо спешить, – остановила его гелин. – У ваших ворот стоит много бедняков, которым ваша помощь сейчас нужнее. Выслушайте их, а вечером, после намаза, я была бы счастлива видеть вас у себя.

Падишах принял приглашение. «Какая красавица и какая умница, – думал он. – Она из страны Шамов, дочь знатных людей. Провести с ней вечерок – блаженство…»

А Гульджехре ещё раз взглянула на него многообещающе и удалилась.

Из дворца гелин пошла на базар, нашла знаменитого плотника и заказала ему четыре больших сундука, попросив доставить их к ней домой.

– Простите, что я не могу вам сейчас заплатить, – сказала она. – Приходите вечером, после намаза, я рассчитаюсь.

Гульджехре расставила сундуки, расплатилась с амбалами. С мечети раздался голос муллы, призывая правоверных к молитве. Едва он умолк, в дверь постучали – пришел кази. Хозяйка захлопотала вокруг него, помогла снять халат, усадила на подушки. Кази попросил бумаги и чернил. Написал: «Освободить мужа этой гелин» и тут же захотел получить плату. Он протянул руку, имея намерение обнять ее.

– Не торопитесь, кази-ага! – ответила молодая женщина и легонько оттолкнула руку. – Сначала чай, чурек, а потом и… остальное.

Судья согласился неохотно. Наливая в пиалу чай, он глаз не сводил с красивой гелин. В дверь постучали.

– Кто это?

Кази боялся, что ему помешают насладиться.

– Не волнуйтесь, ага, – сказала хозяйка. – У меня есть слабоумный брат, это, наверно, он. Дам ему поесть чего-нибудь и выпровожу.

– Не нужно, чтобы он видел меня, – забеспокоился кази.

– Как же быть? – задумалась гелин. – Полезайте-ка вот в этот сундук.

Судью упрашивать не пришлось. С ловкостью кота он забрался в сундук, а гелин закрыла его на замок, и побежала отворять дверь. На пороге стоял визирь. Он уже начал сердиться, что его так долго не впускают, но хозяйка подарила его такой улыбкой, что он тут же пришёл в хорошее настроение. Гульджехре старалась изо всех сил угодить высокому гостю. Она постелила ему самые красивые ковры, подложила самые мягкие подушки. Визирь, чтобы на заботу ответить заботой, тут же сел и написал распоряжение, которое хотела получить от него гелин. Окончив писать, он заговорил о своей любви.

– Ох, вы и нетерпеливы, – игриво повела бровями хозяйка. – Успеете. Поужинаем, а потом будем о любви говорить.

Она расстелила сачак, подала вкусные яства. Едва визирь протянул руку к блюду, раздался резкий стук в дверь. Визирь забеспокоился, а гелин стала его уговаривать и повторила версию о слабоумном брате. Но сановник не больше судьи хотел, чтобы кто-то увидел его здесь, и Гульджехре спрятала его во второй сундук.