ОБЭРИУТЫ - ВАННА АРХИМЕДА СБОРНИК

Среди недостроенных домов, всё в подвалах, идет, спотыкаясь, дальше, дальше. Впереди совсем темно, как в шахте, и щетиной торчат острые железные прутья.

Заблудилась! Дома давят, она боится, что они сейчас рухнут, и видит свет.

К ней идет совсем молодой юноша, и за ним все время виден свет дорогой. У него очень хорошее лицо. Бежит к нему и рассказывает, как она бежала из лабиринта.

Когда рассказывает, что загнула конец проволоки, у юноши делается торжествующее лицо. Он берет ее на руки и, очень легко ступая, несет к свету. Затем переносит к большому дому и говорит: «Мы будем жить здесь.

Я знаю одну комнату, и хотя лабиринт рядом, но тот никогда не догадается искать так близко».

Кругом бежит и суетится народ, но на них никто не обращает внимания. И они идут по темным коридорам, где свет так слабо виден, как на картинах голландских мастеров…

Наденька вздрогнула, проснулась и осмотрелась.

Под большой сосной сидел Куку, перелистывал книгу.

Свистонов, прислонившись к дереву, стоял и смотрел на нее. Ей стало неприятно.

Паша лежал согнув колени, и ему казалось, что он летит в пропасть, что в пропасти у него распухает большой палец на ноге, что появляется нарыв, превращается в глаз. Это было противно, и он проснулся. Протерев кулаками глаза, дотронулся до ноги. Зевнул.

– Я видел глупый сон,- сказал Паша,- что на но- ге у меня вырос глаз. Говорят, Иван Иванович, что вы знаток снов.

– А, вы умеете толковать сны? – оживилась Наденька.

«Вот и тема для разговора»,- подумал Куку и солидно ответил: – В древности снам приписывали огромное значение. Существовала даже целая наука, если можно это назвать наукой, онейрокритика. Античный мир никогда не сомневался, что сны вызываются в душе божественной силой.- Куку, довольный своими познаниями, посмотрел на всех, слушают ли все и как слушают.- Поэтому, с этой точки зрения,- продолжал он,- сон есть знамение; но если обратить внимание на час, когда вы видели сон, и на то, что мы перед тем плотно покушали, то сон ваш, Наденька, не совсем надежен.

И победоносно Куку обвел глазами слушающих, и, чтобы внушить еще больше уважения к себе Наденьки, он решил вспомнить Апулея.

– По мнению Апулея, последствием обильной еды бывают мрачные и гибельные сновидения,- произнес он с пафосом.- Кроме того, онейрокритики утверждают, что винные пары даже утром мешают видеть во сне истину. Но я отнюдь этого не думаю, Наденька, хотя и не знаю вашего сна,- развел он руками.

– Не раскажете ли вы нам, что вы видели во сне? Это очень интересно, я же вспомню сны великих людей, и в воспоминаниях мы проведем время до заката. Я расскажу вам сны великих людей… Теперь только я вижу, как здесь красиво, кругом холмы…

И забыв, что Наденька еще не рассказала своего сна, Куку, задумавшись, начал: – Прежде всего следует вспомнить…

Ия и Паша подошли поближе и остановились. Но Наденьке было грустно, и она невнимательно слушала. Ей неинтересны были сны великих людей. Хотя ее сон кончился вполне благополучно, но все же ей казалось, что все стало темно вокруг, даже как-то прохладно. Да и действительно, небо за время послеобеденного отдыха сплошь затянулось тучами Вдали прогрохотало.

Бросились собирать вещи и переносить к стволу сосны. Свистонов, с помощью брата и сестры, расставил палатку. Сейчас все забрались в нее, перенесли вещи от сосны.

– Ну что ж, дождь не идет,- пошутил Иван Иванович.

– Подождите, Иван Иванович,- прервала Ия.- Я веду в «Красной газете» уголок природы. Я спец по погоде.

В палатке было темно. Свистонов закурил.

71 – Андрей Николаевич, не курите,- сказала неприязненно Наденька.- Здесь душно.

Свистонов бросил папироску.

Паша, не смейте, отойдите,- приказала Наденька.

Наденька,- произнес Куку.- Время самое подходящее. Темно, бушует буря. Мы все обещаем внимательно вас слушать.

Гроза отошла.

Один, держась за ствол сосны, курил Паша. Он размышлял о поцелуе Наденьки. Братский это был поцелуй или не братский? Пожалуй что только братский. Слишком легок, слишком воздушен. «Не любит она меня,- подумал он,- и не может полюбить. Чтобы любили, надо быть разговорчивым, и потом, у меня нет никакой будущности. Кончу институт, стану географию преподавать,- рассмеялся он,- Пусть будет так, а в газетах работать не буду. Пусть Ия зарабатывает. Но Надень› ка любит театр, сладкое, кинематограф…» – Мечтаете? – спросила Наденька, подходя по тропинке сзади.- Это хорошо – мечтать. Я сяду, а вы положите свою голову мне на колени и продолжайте мечтать. Я буду думать, что я героиня фильма, хорошо пожившая женщина, а вы несчастный молодой влюбленный. Я буду гладить вас по голове Паша покорно лег на траву и положил голову на край платья Наденьки.