Иван Охлобыстин - Соловей-Разбойник

Дебет(брезгливо стряхивая со своего костюма кровь). Вот оно как бывает, если на людей оружием трясти.

Молот(восхищенно). Ловко.

Дебет. Я бы не стал так радоваться. Что-то мне подсказывает, что придется менять привычки.

Соловей(толкая створку ворот). Рано или поздно все начинается. Вы только прислушайтесь – какие запахи!

Дебет(принюхиваясь). Где-то траву жгли. Ничего особенного.

Соловей. Это для тебя ничего особенного, а мне на соревнованиях семь раз нос ломали. Всю жизнь прожил по закону «тройного гэ». То бишь ничего не обонял, кроме газа, говна и Гуччи. Даже когда курить бросил.

Друзья обходят тела охранников и направляются к дому. Из приоткрытого окна особняка неслась музыка. Войдя в дом, друзья обнаруживают хмельного директора, бегающего по гостиной с бейсбольной битой за женщиной яркой наружности.

Директор(на бегу женщине). Я тебе сейчас покажу художественные принципы, жаба губастая. (Замечая вошедших.) Это как! Кто приказал! (В сторону дверей.) Витька! Зачем пустил? Витька?!

Соловей. Нету больше Витьки. Свел счеты с жизнью. Совесть замучила.

Директор(искренне пытаясь понять сказанное). Витьку – совесть?! А Пашку?

Дебет. У Пашки тоже совесть была. Вы зачем нас убить хотели?

Директор(понемногу начиная осознавать происходящее, отбрасывая от себя биту, садясь на диван и наливая в стакан виски). Что вы, Александр Ильич, имеете в виду?

Дебет. Я имею в виду вот этого товарища (показывает на Молота), которого ваш начальник охраны и мой шурин нанял меня и товарища Соловьева застрелить из ружья.

Директор. Бред! Сущий бред! Чтобы я и нанял! Из ружья. Меня оболгали.

Дебет. Шурин не мог, у него с воображением плохо. Третий год запомнить не может, что после себя в туалете освежителем пшикать нужно.

Директор. Может, он меня не так понял?

Соловей. Давайте на чистоту – заказал, паршивец?

Директор. Поймите меня правильно…

Однако договорить он не успевает, потому что тихо подошедшая сзади женщина поднимает с пола биту и обрушивает ее на голову директора. Тот как-то жалостливо всхлипывает и валится на бок.

Соловей(щупая у него на шее пульс). Однако, мадам, вы ему теменную кость проломили. Разговора не получится.

Женщина(отбрасывая от себя окровавленную биту). Он меня изнасиловать пытался.

Соловей. При вашей красоте это вполне объяснимо. Но что вас могло с ним связывать?

Женщина. Он меня петь позвал.

Соловей. Петь?!

Женщина. Да, именно петь. Я в опере пою. Неужели так трудно допустить, что если женщина приходит к мужчине в дом, то их отношения не обязательно сводятся к постели!

Соловей. Почему же – не трудно. Сплошь и рядом такие истории.

Дебет(сомнительно). Петь?!

Женщина(с вызовом). Петь!

Молот(Дебету). А что, ко мне одна девка ходила в трубу смотреть.

Дебет. Какую трубу?

Молот. Подзорную. Я на последнем этаже жил. Она и ходила. Звезды считала.

Дебет. Товарищ киллер, прекратите ваньку валять! У нас три трупа и очень тонкая ситуация складывается.

Соловей. Два трупа. Я в окно видел, как охранник убежал. Тот, с мятой головой.

Дебет. Плохие новости. Значит, мы все в тюрьму сядем. И некоторых из нас там без всяких песен изнасилуют.

Соловей(присаживаясь на диван и наливая в свободный стакан себе виски). Не знаю, как вы, а я отлично себя чувствую. Будто заново родился. Странно, конечно, но… Так звезды встали.

Женщина(проанализировав сказанное Дебетом). В тюрьму? Мне не хочется в тюрьму. Может быть, обойдется?

Дебет. За границу бежать надо.

Соловей. Я за границу не хочу. Скучно там, за границей.