Чжан Тянь-и: Записки из мира духов

Приготовился было ко сну, но вдруг выяснились новые пугающие обстоятельства, которые пришлось взять на заметку. Г-н Сяо вернулся домой, тяжело дыша.

- Влипли, попались-таки на удочку этому дьяволу Янь Цзюню! - И не переводя дыхания, выпалил:- Это Чжу Шэнь-энь посоветовал распустить Парламент!

Запрос партии корточкистов, выражение вотума недоверия и все прочее исходили от Янь Цзюня. Более того. Даже драка в зале заседания Парламента была запланирована заранее. А субъект в черном, выступавший якобы от имени восседающих, был трижды презренным псом Янь Цзюня, в определенных целях втершимся в ряды восседающих. Срыв чехла был по их замыслу главным трюком. Они намеренно нагнетали в зале атмосферу вражды, испытывая терпение правительства и вынуждая его прибегнуть к пресловутому Указу.

- А какая им польза от роспуска Парламента?

- Погоди, я тебе все объясню.

С одной стороны, в сутолоке им удалось ударить Лу Юэ-лао по физиономии, приведя его в ярость, а когда он совсем потерял голову, Чжу Шэнь-энь, воспользовавшись благоприятным моментом, влез со своей идеей роспуска Парламента. И действительно, простолюдины клюнули на приманку, и Указ стал фактом. Это была ловушка. Чжу Шэнь-энь действовал заодно с Янь Цзюнем...

- Как? И Чжу Шэнь-энь?

- Да, он прихвостень Янь Цзюня, его тайный агент...

- А ведь он тогда в зале требовал ареста обоих парламентариев. И как искусно играл свою роль! Выходит, оба противника только подыгрывали ему. Да-ааа!

Чжун-но велел слуге налить ему молока и залпом осушил стакан [22] Китайцы пьют молоко крайне редко. .

- И все-таки ты мне не объяснил, в чем для них выгода роспуска Парламента.

- Дело в том, что эта акция незаконная, и, стало быть, у них появляется отличный предлог для атаки. Ловушка с Парламентом лишь вспомогательный маневр в их далеко идущих планах. Главное не в этом.

Главным козырем в игре Янь Цзюнь считал предание гласности тех махинаций, с помощью которых простолюдины Лу и Пань пытались прижать его к стенке. Эти материалы докажут полную зависимость правительства от двух простолюдинов. Текст открытой телеграммы известен, и уже отовсюду идут отклики. Завтра-послезавтра он появится в газетах.

- Самыми подлыми оказались банкиры, они приняли сторону Янь Цзюня... Но это только план-минимум. Главная их цель - довести простолюдинов Лу и Паня до банкротства. Они скупят по дешевке все предприятия Лу и Паня, и тогда Янь Цзюнь станет единовластным сверхвладыкой. Вот какова их цель.

- И это реально?

- В их руках банки. Этим сказано все.

Я понял: и западня с роспуском Парламента, и выступления против партии восседающих, и открытая телеграмма - все это делается только для того, чтобы за бесценок приобрести предприятия Лу и Паня.

- Да, именно так.

- Что же будет? С тобой, с другими?

- Со мной? Я литературовед, и меня это не касается.

И все же ему было не по себе.

Атмосфера неприязни к правительству партии восседающих ощущалась повсюду.

В газетах появился текст совместного заявления Янь Цзюня и объединения банкиров. Атака началась. Они заявили, что вовсе не стремятся осложнить положение правительства, их цель - вскрыть темные делишки Лу и Паня, которые, сделав правительство своим послушным орудием, изменили политическим принципам простолюдинов.

В отделе новостей подробно излагалось интервью, данное Янь Цзю-нем группе корреспондентов в Люйине. По сообщениям, простолюдин разоблачил гнусные замыслы Лу и Паня, вознамерившихся его разорить; доказательства налицо, но до поры до времени он их не станет предавать гласности - пусть пока Лу и Пань тешатся своей доброй репутацией!

Великие перемены!

Прошла всего неделя, а Лу Юэ-лао и Пань Ло стали банкротами. Их акции больше не стоили ни гроша. Созданный объединением банкиров, их бывшим кредитором, Комитет по ликвидации дела свою работу завершил. С позавчерашнего дня имущество Лу и Паня пошло с торгов. Стало известно, что Янь Цзюнь принял меры, чтобы львиная доля обесцененных акций двух простолюдинов попала в его руки.

- Никогда не думал, что катастрофа может произойти так стремительно,- сказал я.

- Об этом позаботились банки,- вздохнул Чжун-но.- Передумай они, одного расчерка пера было бы довольно, чтобы простолюдин Лу и Пань не только вернули свое состояние, но даже приумножили его.

Все эти дни Чжун-но не ел, не спал, он чувствовал себя прескверно. Еще бы - вдруг лишиться опоры, и какой опоры! Но более всего его угнетала мысль о возможных неприятностях. Он ни на шаг не покидал своего дома. Идти к простолюдинам боялся; впрочем, особой необходимости в этом и не было.