Ну, да! Утром у нее волосы еще темные или рыжие, потом она их запустит в какую-нибудь кислоту, вытащит, отряхнется, как пудель, и вот она уже блондинка. А прическа у нее устроена так: сзади - хвост, как у наших цирковых лошадей, а спереди - уже булочное производство: волосы завиты, как сушки, баранки, кренделя и еще два калача вот тут, спереди. Но больше всего на свете эта блондинка любит совать свой нос всюду, куда ни попади. Она, если даже печатает, все равно, прислушивается: о чем говорят в этой комнате и еще в двух соседних. Ей все интересно! Да. А в этом приказе - в черновике-то - было правильно сказано: "Артиста Трофеос Альберта Эдмундовича назначить укротителем..." У нас есть такой артист Трофеос: он с детства - со зверями. Сперва работал с моржами, дали ему человек шесть моржей - он их дрессировал. Потом его перекинули на петухов. А теперь в порядке выдвижения ему хотели доверить немного львов. Значит, его фамилия - Трофеос, а моя - Трофимов. И когда машинистка стукала этот приказ, кто-то в комнате сказал: - Что Трофимов, сдал вчерашнюю ведомость? Она возьми и напечатай: "Трофимов". Так это, я говорю, я все потом узнал. А в данный момент я почти на карачках вползаю в управление делами, подползаю к управляющему делами и говорю... То есть, что значит, "говорю"?.. У меня от страха-то инота началась. Честное слово! Я этому управляющему серьезно так сказал: - Ик!.. Я сам - плановик-ик... рядовик-ик... а вы меня делаете ик-ротителем!.. Управляющий делами нагнулся ко мне через стол и спрашивает: - Каким еще "икротителем"? Я говорю: - Ик-ротителем... ик-львов. - Каких таких... ик-львов? - Ну, помните, такие... ик... косматые?.. Как ваша машинистка... Что вы, не знаете? - Машинистку я, безусловно, знаю. А про что вы мне икаете, я не могу понять! Я тогда крикнул: - Вы же сами подписали приказ! Ик!.. Ну, конечно, он понял, что это - его ошибка. Только он не желает отвечать за ошибку. И начинает все дело замазывать. Он говорит: - Ах, это... Да, действительно, назначили немного... (Вы слышите? "Немного"!) Ну, и что ж такого? Так сказать, выдвигаем молодняк... - Какой же я "молодн... ик"... то есть "молодняк"?! Мне уже за сорок лет. И потом: разве молодняк у нас выдвигают, чтобы его сразу растерзали?! - Ну уж и сразу... У нас вообще львы брезгливые: они вас навряд ли станут жрать. Я говорю: - Ну, хорошо, а что мне теперь делать?! - А вы, - говорит, - товарищ Трофимов, пока что, так сказать, принимайте, так сказать, дела. Я говорю: - Если я приму эти, как вы говорите, "дела", то эти... РРРРР- "дела" они меня... ррррр... сожрут! А он говорит: - Если вы настолько недисциплинированны, вам надо бояться не львов, а вышестоящих инстанций! Ну, я вас спрашиваю: можно разговаривать с таким бюрократом? Я махнул рукой и пошел... пошел... Куда пошел? В местком пошел. А куда же? Я думал так: профсоюзная организация должна заступиться за трудящегося - членские взносы у меня заплачены, марки наклеены вдоль и поперек. Куда же еще идти? А у нас такой председатель месткома: он терпеть не может ссориться с начальством. Он меня выслушал и говорит : - Понимаешь ли, формально они правы. Тебя перебрасывают из одного отдела в другой. Только и всего. Ничего страшного. Я говорю: - Какой же это отдел? Это - клетка! - А ты, - говорит, - не сразу их принимай, а по одному льву, по два в день. Я говорю: - Да мне пол-льва в день - во... за глаза хватит!.. Да у нас охрана труда есть или нету?! Вы хоть от диких зверей меня можете охранить?! - А мы тебя в клетку не пустим без пистолета или железного лома. Я говорю: - Значит, мне надо взять этот лом и застрелиться около клетки - да? - А ты пойди, присмотрись. - К кому это "присмотрись"?! - Ко львам. А я вообще такой человек: если увижу надпись "Здесь злая собака", я уже по этой улице не пойду. А тут - львы. И я к ним должен "присматриваться"... Ну, доплелся я до конюшни, посмотрел на них... Правда, они все в клетках. И спят. Один только лев не спал. Он это... мяукал... Мне от одного мяуканья плохо стало. А тут, знаете, старик сторож прибирает, подметает клетку, будто там не львы спят, а белые мыши. Я ему говорю: - Папаша, вы давно за ними ходите? - Да, почитай, годов тридцать... - Правду это толкуют, что лев - благородное животное? Он говорит: - Какое там благородное! Только и знаешь, что клетку убирать за ними! Я говорю: - Нет, я не о том. Меня интересует: они при вас кого-нибудь... ну, как это выразиться помягче?.. Ну, поцарапали, что ли? Старик ехидно так переспрашивает: - "Поцарапали"?.. Что же это-кошка или крыса? Эта тварь, она не царапает: она терзает! - Отец, ты хоть меня не терзай! А старик: - Я, - говорит, - тебя пальцем не трону, а вон этот вон, видишь в той клетке, глаза сейчас открыл, гривастый черт, - он на своем веку съел пять лошадей, семь человек, обезьяну и пол-осла... Ну, я сразу понял: если к нему в клетку попаду, он тогда полтора осла съест... И я поскорее - домой! Прихожу, жена мне говорит: - Что с тобой? На тебе ни лица нет, ничего нет! Я ей отвечаю: - Я скоро умру. Жена говорит: - Это интересно! Сколько раз я тебя просила застраховать твою жизнь. Ты этого не делаешь! Я ей рассказываю все, а она начинает прыгать, хлопать в ладоши, кричит: - Ах, как я рада, как я рада! Наконец-то у меня будет муж артист. Я давно этого хотела! Я говорю: - Ты вдовой остаться хотела, да? Она в ответ: - Я вдовой не останусь: у тебя такой характер, такое ехидство, такое упрямство - тебя ни один лев не выдержит: все подохнут, я по себе знаю. Ну, я вас спрашиваю: можно разговаривать с такой женщиной? Я сразу лег спать, и всю ночь мне снилось, будто я львов принимаю поштучно. В общем, за ночь я принял двести сорок два льва. А утром проснулся, будильник звонит. Надо на работу идти, в клетку. И плюс дома еще сюрприз. Жена раззвонила, что у нее муж - укротитель. Соседи поздравляют, просят билетов. Управдом предупреждает: - Не вздумайте этих львов приводить на квартиру. Я у нас в доме никакого мусора не потерплю! А один дурак меня спрашивает: - Нет ли у вас фотографии, где вы сняты с какой-нибудь львицей в обнимку? Ну, я всем сказал, что львы у меня закрыты на переучет. Жене наскоро объяснил, кто она есть, и пошел на работу. Думаю, потом я с ней дома доругаюсь. А по дороге соображаю: неужели же я должен погибать в клетке? Ну за что??!! И вот правду говорят: утро вечера мудренее. Придумал я выход! Нашел! Иду прямо к управляющему делами. Он меня увидел, говорит! - Ну как, товарищ Трофимов, львов принимаете? - Как же, говорю, принял, подружился: вчера с одним львом вместе в баню ходили. Он тогда нахмурился: - Я серьезно спрашиваю! - А серьезно я их не принимал и не стану принимать. Я требую, чтобы была создана авторитетная комиссия по приемке этих львов. Вот вы, товарищ управляющий делами, вы будете председателем этой комиссии. Вы своими ручками каждого льва примете, а потом сдадите мне. Ну, тут я сразу за все отыгрался: этот управляющий делами рот разинул, а обратно сзинуть никак не может. Потом у него тоже икота началась. Он мне говорит: - Какой вы шутник-ик.. Риск уж очень велик-ик... Я говорю: - А как же? Их еще инвентаризировать надо, ваших львов. Я попрошу каждому льву на хвост бирочку с номером повесить. А так это бесхозяйственное имущество. А если их украдут, кто будет отвечать?! ...Можете себе представить: приказ тут же отменили, как миленькие. И в клетку я не лазил, даже близко к ней не подходил! И еще за три дня мне зарплату выплатили из расчета ста пятидесяти рублей в месяц: как полагается укротителю! По приказу.
Читать дальше
