Павел Асс: У нас в древней Греции

Редактор посопел и произнес:

- Вот тут у них... Сенсация!

Шеф всегда был неравнодушен к сенсациям.

Я развернул газету. В Лернейских болотах завелась страшная гидра, ежедневно пожирает стада и мирных граждан. Имеет много голов, и если отрубить одну, на ее месте вырастают две новые. Погиб отряд в триста спартанцев, пытавшийся гидру убить. Больше охотников сразиться с чудовищем нет. Сенсация!

- Какая же это сенсация!? Да я за пять минут придумаю лучше! сболтнул я.

Хмурое лицо редактора оживилось:

- Это мысль!

Он опять посопел, почмокал губами и вдруг спросил:

- Я слышал, вы большие друзья с Гераклом?

- Ну... Более менее.

- А почему бы вам эту гидру не уничтожить? Это была бы сенсация что надо!

"Идиот проклятый! - мысленно обругал я себя. - Сам напросился! Бывают разные кретины, а я из них самый кретинистый!"

Редактор с воодушевлением развивал идею борьбы с гидрой, я кисло молчал.

- Даю тебе творческий отпуск на неделю, - в конце концов сказал главный и выписал командировочные.

- О'кей, шеф, - сказал я. Что мне еще оставалось?

Геракла я нашел у моря. Он сидел на камне, точил меч, и без того уже острый как бритва, и насвистывал что-то наподобие "Как на поле Куликовом прокричали кулики".

- Что мрачный? - спросил герой.

- Да так...

- Мне тоже скучно, - пожаловался он и рубанул мечом по камню. Камень развалился пополам, и Геракл довольно заржал.

- А не развлечься ли нам? - спросил я. - Тут, говорят, завелась на Лернейских болотах гидра, людей разных кушает...

- Что такое гидра? - удивился мой друг.

Я достал "Большую древнегреческую энциклопедию" и прочитал:

- Гидра - огромный змей, много голов, ест все и в любых количествах.

- Вот скотина! - возмутился Геракл.

- Образ гидры, - продолжал я, - отражен под разными названиями в сказаниях различных народов. У немцев - дракон, у русских - Змей Горыныч. И их всегда кто-нибудь убивает: у немцев - некто Зигфрид, у русских - Иван-царевич.

- Молодцы! - оценил Геракл.

- А вот у нас, - сказал я, - таких молодцов пока не нашлось.

- А я!? - заорал великолепный Геракл и разрубил мечом еще один камень.

И мы поехали убивать гидру.

Целый день мы ползали по этим проклятым болотам, гидра как сквозь землю провалилась. Я подхватил кошмарный насморк. Геракл проклинал каких-то грязных собак и рубил мечом все, что попадалось под его горячую руку. К вечеру мы замерзли, как эскимосы, и развели костер. Я сварил свой фирменный кофе по-древнегречески и, наконец-то, слегка согрелся. Геракл чесал волосатую грудь и закусывал каким-то не-древнегреческим сыром, кажется он называется сулугуни.

Вдруг раздался пронзительный вопль. По-моему, кого-то ели. Геракл схватил меч, яростно заорал и бросился в темноту. Я взял горящее полено и побежал за ним. Зрелище было ужасное. Над растерзанным телом коровы стояло многоголовое чудовище. Я понял, что это и есть наша гидра. Бесчисленные головы гидры пытались откусить единственную голову Геракла, но тот махал мечом как голландская мельница и орал не своим голосом:

- У...!

Головы гидры срубались одна за другой, но на их месте сейчас же вырастали две новых. Геракл уже не успевал рубить. Головы, щелкая зубами, постепенно окружали героя. Тут меня осенило! И когда Геракл отрубил очередную голову, я подскочил и ловко прижег рану поленом. Гнусно запахло паленым, но две новые головы не выросли.

Через полчаса все было кончено. Геракл устало привалился к чешуйчатому телу гидры и заснул. Я разжег новый костер и из недоеденной коровы пожарил отличный шашлык.

На следующее утро мы вернулись в Афины. Сенсация была что надо! Главный редактор обнял меня, назвал самым лучшим в мире журналистом. Я не люблю, когда меня хвалят, ибо скромность лучшее украшение добродетели, но было приятно.

В честь великой сенсации шеф устроил банкет, но это я расскажу в следующей правдивой истории. А сейчас уже поздно и пора спать, потому что завтра я беру интервью у первого древнегреческого авиатора Дедала. Итак, до следующей встречи!