Борис Бурда - Происхождение тютельки

И еще одна беда – королей все учат. Их дела на виду, каждая ошибка становится предметом пересудов. Вот, скажем, тот же Анри IV, прославленный даже в «Гусарской балладе». Ну чем плохой король? Не изверг, не расточитель, страну примирил, гражданскую войну прекратил, народ при нем начал потихоньку прикапливать денежку – чего вам еще надо? Ну есть грех, исповедует в отношениях со слабым полом не позабытую и сейчас идеологию «все, что шевелится», так что, обязательно ему за это плешь проедать, – не перестанет ведь? А его духовник все нудил и нудил на эту тему, ну и доигрался. Подали ему за королевским столом его любимых куропаток день, другой, третий… в общем, через две недели он уже смотреть на них не мог и, презирая все нормы этикета, завопил при виде лакея, несущего любимое лакомство: «Ваше Величество, за что?» На что король этак деликатно ему заметил: «Вот видите, святой отец, насколько человеку необходимо разнообразие». Возражений не последовало.

А чаще всего учат королей те, кого только в наше время заменили производственные психологи, – королевские шуты. Вот, например, придворный шут Филиппа VI Французского Трибуле как-то взял ледышку и попросил придворных передать ее королю. Пройдя через множество рук, ледышка растаяла и дошла до короля уже значительно меньшей, чем была в руках шута. Так шут наглядно и доходчиво объяснил королю, почему в казну поступает так мало налогов. Не завести ли и каждому постсоветскому президенту своего шута?

Королей еще и потому трудно учить, что напрямую им не все скажешь – обидятся. Когда Людовик XIV прочел великому Буало свои стихи, качество которых вызвало бы умеренные нарекания даже в литкружке при ДК Пятихаткинской швейной фабрики, то Буало ведь не сказал ему, как на духу, что он думает о представленном на его суд шедевре – попадали в Бастилию и по меньшему поводу. Нет, он сказал: «Ваше Величество, вы можете все. Захотели написать плохие стихи – и достигли в этом успеха!» И обошлось, что при Короле-Солнце вовсе не гарантировалось. Его ведь настолько любили, что, когда врач вырезал ему геморрой, толпы придворных кинулись к врачу с просьбой: «Вырежьте и у меня то, что вырезали у короля!» И очень обижались, когда врач отказывал, советуя им сначала это отрастить, а потом уж и вырезать.

Каких только королей не знал мир! Работящих – Филипп II Испанский не только сутками сидел за разными официальными бумагами в своей канцелярии, но и исправлял в них все орфографические ошибки. Экономных – пленный лидийский царь Крез убедил победившего его царя Кира прекратить разграбление своей столицы, объяснив: «Это теперь не мой, а твой город, и твои воины грабят не меня, а тебя». Приверед – король Кастилии Альфонс IX учредил специальный орден ненавистников чеснока. Обжор – единственной привилегией спартанских царей была двойная порция еды (то ли подданные голодали, то ли цари рано умирали от ожирения – у Плутарха об этом ни слова). Щедрых – когда гвардеец Петра I в боксерском поединке нокаутировал английского профессионала, Петр не только дал победителю на водку, но и оплатил лечение побежденного, причем платить пришлось немало. Гордых – неплохой бегун и борец Александр Македонский принял предложение отца выступить на Олимпийских играх, но потребовал, чтоб все его соперники тоже были царями. Всякие бывают…

А в королях ли дело? Известно, что короля играют окружающие. Когда владыка Ватикана и всех католиков Иоанн Павел II зашел в ватиканский госпиталь Святого Духа навестить больного священника, начальница госпиталя так растерялась, что представилась весьма необычным образом: «Ваше Святейшество, здравствуйте, я начальница Святого Духа». Что было делать бедному папе? Пришлось признаться: «Ну, я еще не сделал такой блестящей карьеры. Я всего-навсего заместитель святого Петра». Чего, в самом деле, ему расстраиваться – ведь нет в мире служащего счастливей римского папы. Кто еще весь свой рабочий день видит перед собой своего непосредственного начальника распятым на кресте? А ведь многие бы мечтали…

И еще одно: короли – отнюдь не дела давно минувших дней. В Европе и сейчас около двадцати монархий, и многие наши современники-короли пользуются заслуженным уважением. До сих пор восторгаюсь политическим тактом Бодуэна, короля Бельгии. Бельгийский парламент принял закон, разрешающий аборты. Король, как глубоко верующий католик, был против. Но не идти же против воли народа – короли, которые пробовали так поступать, давно уже не короли! Что же делает Бодуэн? Вызывает своего придворного врача и со значением говорит: «Доктор, я так волнуюсь из-за этого закона, я даже опасаюсь, что я сейчас ограниченно вменяем…» Доктор понимающе кивает головой и пишет справку – у короля, мол, временное умопомрачение. По конституции его функции переходят к председателю парламента, который и подписывает закон. Тут же Бодуэн выздоравливает и возвращается к власти. Каково? К нам бы его – председателем парламента. Впрочем, куда там…