Нил Келли - Жонглёр с тиграми

Мой знакомый напомнил ему, как за несколько лет до того американские директора зоопарков в поисках тигров прибыли в эти места. Когда они гребли на лодке по озеру неподалёку от Кабини-Лодж, один из них принялся вслух огорчаться полным отсутствием тигров в окрестностях — и в этот момент тигр прыгнул в воду и поплыл прямо к ним.

— Тигра всегда встречаешь именно в тот момент, когда не ожидаешь этого, — ответил Джон.

Пока я пытался поужинать, они рассказывали мне о том, как питаются тигры. Оказывается, тигр редко пожирает свою жертву на месте убийства. Он предпочитает оттащить её в укромное место. Это, конечно, можно понять — мы с вами тоже не стали бы впиваться в вырезку прямо на бойне. Итак, тигр находит подходящее место и готовит себе обед с ловкостью первоклассного шеф-повара. Сперва он удаляет шкуру (или кожу и волосы) и кишки, делая разрез, открывающий внутренние органы. Потом он достаёт свои любимые лакомства — печень, сердце и почки. Тигр, как записной гурман, любит обедать в одиночестве и тишине; и точно так же тигр не торопится — его трапеза длится никак не меньше часа, за который зверь может умять килограмм сорок мяса. Но если прожорливость тигра поражает, то его сексуальные аппетиты таковы, что сам Казанова по сравнению с ним показался бы монахом. В брачный сезон тигр совершает до пятидесяти половых актов в день!

На другой день мы выехали в «джипси» Джона — но, увы, тигров так и не встретили. Мы видели массу дичи, а также одного слона в скверном настроении — все они словно специально показывались нам; но если тигры тут и водились, то в их планы явно не входило участие в рекламе кредитной карточки. Когда мы несолоно хлебавши вернулись в гостиницу, меня ожидало сообщение о звонке бомбейского продюсера.

— Кажется, жонглёра мы нашли, — сообщил он, когда я перезвонил ему.

— Где, в Бомбее?

— Нет, в Патне [218]. Завтра пошлю туда человека — побеседовать и сделать несколько снимков. Когда вы возвращаетесь в Дели?

— Когда найду тигра.

— Тигра?..

— Я тут именно из-за него. Это для другого заказа.

— Используйте архивные съёмки, — предложил он.

Не знаю, сколько к концу девятнадцатого века было в Индии жонглёров, но по словам специалистов, тигров тогда в стране жило свыше сорока тысяч голов. К 1972 году их осталось меньше двух тысяч. Английские сагибы и индийские махараджи забавы ради перебили почти всех. Ныне киплинговские джентльмены в пробковых шлемах покоятся в своём Сассексе или на горных перевалах; этот вид тоже почти исчез, но в золотые свои денёчки они успели превратить многие тысячи тигров в коврики и украшения для стен каминных. По последним подсчётам в Индии осталось 3750 тигров, но вполне вероятно, что на самом деле их уже меньше — благодаря браконьерам, которые истребляют тигров в угоду лекарям Юго-Восточной Азии и Дальнего Востока, где спрос на тигров огромен: там верят, что тигрятина даёт термоядерное либидо [219].

Три дня искали мы в заповедниках своего Шер Хана.

— Я уже не верю в существование тигров, — грустно шутил я. — Это заговор Департамента по туризму, чтобы завлечь туристов туда, куда они иначе не поехали бы!

Когда-то я говорил примерно то же самое о кенгуру — после того, как мы целый день ездили по австралийской глухомани, причём не на чём-нибудь, а на древнем «роллс-ройсе» фермера-методиста [220], который во имя чести нации тщился доказать нам, что кенгуру всё-таки существуют.

Мы вернулись в Бангалор, так и не увидав ни единого тигра. Или хотя бы кошки. В отеле ждал факс от бомбейского продюсера: «Из Патны цирк уехал. Мой человек следует за ним в Бхубанешвар.».

— Это столица штата Орисса, — просветил меня мой знакомый. Город пяти сотен храмов.

— И, надеюсь, хотя бы одного жонглёра.

А в Дели мой кондитерский клиент тоже начинал уже волноваться из-за отсутствия жонглёра. И надо сказать, что в день, когда владелец игрушечного магазина с Хан-Маркета привёл наконец в Кум-Кум своего раджастханского жонглёра, ни его, ни моя озабоченность не уменьшились.

— Он теперь может жонглировать четырьмя кинжалами! — гордо сказал игрушечник.

— Ну, давайте посмотрим.

— Мы вышли на лужайку перед домом, и жонглёр достал свои принадлежности. Начал он с одного кинжала, потом добавил второй и, с некоторой неуверенностью, довёл счёт до трёх… в предчувствии возможного самоубийства артиста ребятишки из джугги полезли на садовую ограду.

— Чар! Чар! [221] — закричал владелец игрушечного магазина, побуждая жонглёра взять наконец четвёртый кинжал.