Григорий Горин: Комическая фантазия (Сбоник пьес)

Конферансье. Для нас не очень…

Отто. Для меня, честно говоря, тоже… Я бы не хотел, чтоб с вами обошлись как с военнопленными… Вы понимаете, о чем речь? Мы — артисты и должны поступать как люди, служащие искусству… Это — мой принцип!.. Я пользуюсь здесь кое-каким влиянием. Командир дивизии — мой поклонник… (Усмехнулся.) Вроде вашей девочки… Это он приказал передать вас в мое распоряжение. Поэтому вас не погонят в лагерь, не заставят рыть окопы и будут кормить… Вас еще не кормили?

Конферансье. Нет.

Отто. Будут! Конечно, без икры и водки… Вы там привыкли, я знаю… Говорят, у вас артисты на особом довольствии? Но сейчас — война… Уж извините, потерпите… Так вот, коллега, у меня есть давняя идея. Думаю, она вам понравится… Я хочу открыть в Мюнхене международное кабаре! Лучшие номера европейской эстрады… Французской, польской… русской… Интершоу!.. А?! Шикарная идея?

Конферансье. Вы для этого решили захватить Европу?

Отто. Что?.. (Засмеялся.) Это надо записать. Дарите репризу?

Конферансье. Берите, мне она вряд ли пригодится…

Отто (азартно). Я хочу сделать каскад комиков… Парад шутов. Уленшпигель, Пьеро, русский Петрушка… Живое народное веселье. Людям надо как-то сохранить импульс жизни! Когда-нибудь эта ужасная война кончится, и тогда они вспомнят нас добрым словом! Ну что? Идете в дело?

Конферансье. После войны — с удовольствием…

Отто. А сейчас — нет? Почему?

Конферансье. Мне трудно будет вам объяснить. У нас немножко разный подход…

Отто. Только не надо демагогии и лозунгов! Пусть военные колошматят друг друга… У них своя профессия, у нас — своя… Надо честно заниматься своим делом, и тогда кровь и дерьмо к тебе не липнут! Скрипач играет Моцарта… Чей скрипач? Неважно! Лишь бы Моцарт звучал как Моцарт, тогда он не ваш, не наш, а принадлежит господу богу! Вы со мной не согласны?

Конферансье. Про Моцарта судить не берусь, а наше ремесло конкретное…

Отто. Поясните.

Конферансье. Я своими шутками улучшаю настроение! Мне бы очень не хотелось, чтобы ваши солдаты в хорошем настроении стреляли в наших…

Отто. Я же просил: без демагогии! Надеюсь, вы беспартийный?

Конферансье. Да.

Отто. Я тоже. Это должно нас объединять.

Конферансье. Конечно. Но все-таки мы с вами в разные партии не вступили…

Отто (хмыкнул). Эту репризу я записывать не стану. За нее могут и повесить… (Неожиданно нервно.) Здесь вообще вешают довольно часто, коллега! Если б в Мюнхене мне кто-то сказал про это, я бы никогда не поверил. Но теперь я все видел сам. Оказалось, мы, немцы, вешаем людей так же аккуратно, как белье на просушку… (Вскочил, начал расхаживать по комнате.) Что вы хотите от меня, Буркини? Я не по своей воле взял над вами шефство. Это — приказ. Теперь я за вас отвечаю. Вас надо куда-то деть… Я вам предлагаю работу, еду… Чего еще?!

Конферансье (доверительно). Слушай, коллега! У нас есть такая опера «Князь Игорь»… Там князю хан говорит: «Хочешь, возьми коня любого, возьми любой шатер…» А наш знаешь что в ответ: «Отпусти ты меня, хан, за-ради бога!»

Отто. Отпустить? Куда? Вы думаете, так просто перейти линию фронта?

Конферансье. Это уж не твоя печаль. Отпусти! И нам проще, и тебе не мучиться… Давай дальше веселить ты — своих, я — своих и посмотрим, кто посмеется последним…

Отто. Это невозможно. Лучше хорошо обдумайте мое предложение.

Конферансье. Я — не тугодум. Что решил, то решил…

Отто. Вам нравится рыть траншеи в мерзлой земле?

Конферансье. А что? Я из мужиков… Люблю копать…

Отто (неожиданно зло). Стыдно, коллега! Вы уже не молодой человек. Что вы корчите из себя героя?.. Вы что, не понимаете, чем вам это грозит?.. Вы работали в действующей армии… Для нас вы — политработник… (Достал пистолет.) А ну, встать! К стене! Руки на голову! (Заорал.) Считаю до трех… До двух… Вообще не считаю! (Нажимает курок пистолета. Раздается щелчок, из дула пистолета, медленно надуваясь, вылезает воздушный шарик и пищит. Пауза.) Скажите честно, вы сразу поняли, что пистолет не настоящий? Вы это сразу поняли?

Конферансье (устало). Конечно…

Отто. Однако побледнели достаточно натурально…

Конферансье. Я думал, он водой брызнет, а этого не люблю. (С трудом опускается на стул.)

Возникает пауза, в течение которой Отто с любопытством разглядывает Конферансье.

Отто. У вас есть дети?

Конферансье. Даже внук.

Отто. Вы его очень любите?

Конферансье. Идиотский вопрос.

Отто. Тогда поклянитесь его жизнью, что наш разговор останется между нами.