Е. Гальперина - КВН раскрывает секреты

А если не ответят? Странно? Не очень. В нервной обстановке конкурса под лучами юпитеров и тысяч глаз можно забыть даже родную маму, а не то что наименование славного водоема.

Другое дело, когда вопрос относится к разряду «удивительных». Это вопросы из серии: «Как ни странно, но факт», «Знаешь ли ты, что?» Не ответить на такие вопросы совсем не страшно. А телезрителю и болельщикам интересно узнать (даже из уст ведущего), что в состав кремней для зажигалок элемент кремний совсем не входит или что самое большое дерево на свете — баньян, оно одно составляет целую рощу и растет у многих на окне — это обыкновенный фикус.

И наконец, вопросы с потолка и из пальца. Выловить их оттуда не так-то легко, но этот улов стоит сил. Такие вопросы могут поставить в тупик самого завзятого эрудита. Знания, нужные для ответа на них, любой участник КВН получил еще в средней школе, просто нужно слегка пошевелить той самой извилиной.

«Какое учреждение в Москве стоит на пересечении меридиана и параллели?»

«Володя живет на втором этаже, а Сережа на шестом. Во сколько раз до Сережи выше, чем до Володи?»

Итак, мы выяснили, что вопросы могут быть любыми, кроме глупых, скучных и неинтересных. И все-таки познавательный конкурс начинается не с вопроса, а с мучительных поисков темы. Химический? Географический? Космический?

Впрочем, что гадать? Ведь написание сценариев КВН — это не массовое производство, а индивидуальный пошив — «по фигуре, по профилю». Если конкурс удался, то он не «жмет» и не «висит», а самый раз впору. А если нет…

Два института физического профиля. Физики против физиков. И конкурс по физике. Как говорится, физик на физике сидит, физиком погоняет и про физику вопрошает. Ясно, что участник конкурса чувствует себя как рыба в воде и бодро помахивает плавником, то бишь языком. Ему лишь не хватает мела и доски, которую он с удовольствием покрыл бы вязью формул, чтобы окончательно прояснить суть дела. Быть может, эта сцена несколько гиперболизована. Но несомненно одно: конкурс по основной специальности участников или теряет остроту (когда вопросы слишком просты), или (когда они достаточно сложны) становится недоступным для массового зрителя.

Итак, у вас есть конкретные коллективы, есть конкретная тема и есть даже те самые «удивительные» вопросы, о которых шла речь. У вас есть все, кроме познавательного конкурса, потому что из вашего запаса вопросов в лучшем случае получится разминка среднего качества.

Народная мудрость гласит: были б кости, а мясо нарастет. Но здесь ситуация иная: «есть мясо», нужны «кости», вернее — костяк. Вот как это примерно выглядит в жизни.

Задумали однажды авторы устроить космический конкурс. Почему космический? А почему бы и нет? Космос — тема модная, популярная и неисчерпаемая. Вопросы посыпались один за другим, началась своеобразная авторская разминка:

— У какой планеты больше всего спутников?

— Все знают, что у Юпитера.

— Очень жаль этих всех. Ведь у Земли спутников намного больше (искусственных, конечно).

— Верно, но не то.

Тогда назовите всех животных небесной сферы.

— Это хорошо, но для детского сада. У нас же будут соревнования студентов, без пяти минут инженеров.

— Интересно, ответят ли они на вопрос: можно ли писать в космосе авторучкой?

— Неплохой вопрос. А что, если весь конкурс составить из вопросов о поведении обычных земных предметов и приборов в космосе в состоянии невесомости?

— Продано, продано, продано!

И вот после долгих споров комплект предметов для «отправки в космос» готов. Стеариновая свеча, телефон, авторучка, песочные часы, ходики, барометр ртутный, барометр-анероид, кукла-неваляшка и т. д.

Далее рождается самая простая из приемлемых схем познавательного конкурса — первое, что приходит в голову. Обеим командам дается по набору предметов и предлагается выбрать те из них, которые смогут «работать» в условиях невесомости, и аргументировать свой выбор.

В этот момент очень полезно попытаться влезть в шкуру режиссера и посмотреть на конкурс его глазами. Прямо скажем, откроется безотрадная картина. Сначала четыре человека лихорадочно перебирают предметы. Правая рука несет свечу в левую кучку, левая тут же переносит эту свечу обратно. И вот после десяти минут молчаливого копошения начинается долгое объяснение и препирательство с судьей. Короче говоря, сначала неинтересное действие в безмолвии, а потом десять минут унылого разговора в бездействии. Такое не понравится любому режиссеру. Безмолвная часть может быть, конечно, украшена номером самодеятельности. А как быть с разговорной частью? В общем нехорошо.