- И советские тоже, - заметил Штирлиц, на что Мюллер загадочно улыбнулся.
Неожиданно с грохотом распахнулась дверь и вбежал озлобленный Фюрер, тряся рукой с зажатым в мышеловке пальцем и злобно сверкая выпученными глазами.
- Обергруппенфюррер, что вы тут делаете? - прокричал с порога Фюрер.
- А мы тут плюшками балуемся, - ехидно сказал Мюллер, пряча под стол бутылку шнапса.
" Никогда спокойно не выпьешь в этой Германии ", - подумал он.
- Господа! - вскричал Фюрер. Увидев Штирлица, он подумал и деликатно добавил: - И товарищи. - Штирлиц, польщенный вниманием со стороны самого Фюрера, скромно достал банку тушенки. - Господа! Берлин пора оставлять. На меня уже начинают обращать внимание на улице и хотят забросать кирпичами. Борман облизнулся. Забросать кирпичами Фюрера было мечтой его темного детства.
- А чего же вы шляетесь по городу, мой Фюрер? - сумрачно пробурчал Штирлиц. Фюрер посмотрел на него осуждающе.
- Но в магазины же я ходить должен! - заявил он. - Вождь должен посещать народные магазины.
- И народные сортиры по десять пфеннингов, - рыгнул Штирлиц себе под нос. Коровы, пошедшие на тушенку, были не высшего качества, если можно судить по отрыжке.
Фюрер слышал хорошо и скромно опустил глазки.
- Но оставить Берлин при такой канонаде будет непростым делом! - заметил Борман, высовываясь из-за двери и поднимая палец. Все прислушались. Канонады не было слышно. Борман засмущался и опустил палец.
- А я во що предлагаю, - поправляя папаху с красной полосой, сказал Геббельс, вместе с Борманом пробравшийся к Мюллеру в кабинет. - У дворе подле этого ... як его? ... Рейхстагу, стоить бочка такая... с колесами ... як ее?
- Цистерна, - услужливо подсказал вездесущий подхалим Шеленберг. - Во-во! - обрадовался Геббельс и продолжил свою мысль. А в ей этот, як его ... ну, горилка така недоперегната ... Закончив свою длинную мысль, Геббельс высморкался в пиджак Бормана и вытер потные ладони об свои красные штанины.
- Коньяк! - восхищенно облизнулся Шеленберг. - Уже пустая, - заметил коварный Штирлиц. - Только литров двести осталось. Но у меня есть очень хорошая идея.
- Яка? - вылупил красные глазки Геббельс, вытирая нос.
- Я хочу подвесить под люк этой цистерны весь коньяк, который остался, а мы будем сидеть внутри.
- Ну, це не гарно ... - мысли о коньяке покинули Геббельса, он поправил папаху и с гиканьем удалился, позванивая шпорами.
- А ванна и телефон там есть? - неожиданно спросил Мюллер, большой любитель комфорта.
- Нет, - ответил Штирлиц. - И фонтана с садом тоже нет. И секретарш тоже, так что партайгеноссе Борман может не ехать.
- А я что? А я ничего, - проснулся от мыслей о коньяке Борман. Все сочли своим долгом похлопать Штирлица по щеке, сказать " Вот такие мальчики спасут Германию " и удалиться собирать вещи.
Штирицу эта процедура не понравилось, так как он очень боялся, что у сотрудников Рейха могут быть грязные руки. Из всех сотрудников Рейхканцелярии мыл руки после посещения ватерклозета один Мюллер.
***
Ранним утром в никому не известном предместье Парижа голодные американские солдаты разбирали завалы. Во дворе полуразрушенного дома они нашли полудохлую корову и цистерну с армянским коньяком. Корова равнодушно смотрела на союзников глупыми зелеными глазами.
- Майк, посмотри, эта цистерна полна коньяку, надо ее отправить в Штаты! восторженно заорал один из солдат, обладатель на редкость рваных штанов. - Ты дурак, Боб, мы и сами можем это выпить, - сказал другой, вытирая свой красный нос, выдающий его принадлежность к некоторой профессии. - А корову я отвезу на ранчо.
- Нет! Я, пожалуй, заберу цистерну домой, и дома выпью, заявил Боб. - А корова мне не нужна, у меня на ранчо курицы есть!
Остальные посмотрели на него негодующе.
- Не боитесь, поделюсь, - поспешил пообещать напуганный вытащенными кольтами Боб.
***
Цистерна, наполненная людьми, была перетащена на борт теплохода "Virginia". Шелленберг, увидев в дырку название теплохода, засмущался и собирался вылезти, но его уговорили не дурить. Теплоход отчалил, зверски пыхтя и шлепая колесами по воде.
- Штирлиц, уберите этот чемодан, - негодующе пропищал Борман, которому замок от чемодана прищемил ухо.
- Это не чэмадан, это кашэлек, - с грузинским акцентом заметил Штирлиц, убирая чемодан и отпуская Мюллера.
- Ох, курить хочется, - простонал Айсман, гулко стукаясь головой об стенку цистерны.
- Возьми "Беломор" в кармане пиджака, - сказал Штирлиц, пытаясь спичками зажечь металлический электрический фонарь. Кто-то толстыми пальцами Бормана начал сосредоточенно шарить по его карманам.
Читать дальше