Алексей Шубин - Жили по соседству

Леонид уже смирился с мыслью о выговоре (он скоро сумел бы добиться его снятия!), но в эту минуту он готов расцеловать Голованова. И не одного Голованова, потому что все, почти все довольны внесенным предложением! Даже присутствующий на собрании начальник цеха,

- Кто за предложение Голованова? Лес рук

- Кто против?

Трое. Куликовский, его дружок Голышев и... Татарчук?

- Ванька, ты чего руку поднял? За что голосуешь?

- Понятно, за Голованова.

- Тогда опусти!

Татарчук так засмотрелся на Любочку Пономареву, что, проголосовав за предложение Голованова, забыл опустить руку.

- Перекур!..

- Есть предложение сделать перерыв на десять минут.

4.

- Переходим к вопросу о поведении комсомольца Куликовского. Куликовский, ты слушаешь?

Вопрос председателя не лишен основания. Куликовский разговаривает с Голышевым, делая вид, что все происходящее на собрании его мало интересует.

- На завод поступило заявление трех комсомолок, работниц фабрики "Плюшевая игрушка" Зинченко, Сысоевой и Волковой... Письмо такое, что, говоря по правде, не скоро поймешь, в чем дело... По поручению бюро с Зинченко, Сысоевой и Волковой беседовали наши комсомолки Дьякова и Пахомова. В общем речь идет о бытовом разложении: всем трем девушкам Куликовский обещал на них жениться...

Шум, смех. Голос Веревкина.

- Я всех их знаю... Дуры!

Председатель так колотит карандашом по стакану, что едва его не разбивает. Один Куликовский остается спокоен. Он картинно встряхивает длинными волосами и насмешливо всех осматривает. Когда шум и смех немного стихают, он говорит:

- Позвольте мне дать объяснение. Я понимаю, конечно, что некоторые всячески стараются выгородить Карасева, а меня за критику утопить, но это мы еще посмотрим... Почем я знаю, может, письмо нарочно написано? Может, девчат подговорили?

Снова нарастает шум, но Куликовский продолжает улыбаться.

- Ты оспариваешь подлинность письма?

- Подлинность признаю, но только очень хорошо понимаю, зачем это сделано. И о чем Пахомова с Дьяковой разговаривали, мне во всех подробностях известно, но только все это ерунда. И обсуждаете вы это письмо напрасно, потому что я его в одну минуту опровергнуть могу.

- Попробуй!

- Очень даже просто.

Куликовский пренебрежительно бросает на стол президиума два письма. Председатель и другие члены президиума читают, и на их лицах отражается полнейшее недоумение. Зинченко и Сысоева, каждая порознь, просят считать их прежнее письмо недействительным. Зинченко жалуется на то. что ее подбила написать Сысоева, Сысоева жалуется на Зинченко. Из писем явствует, что Куликовский им ничего не обещал. Зинченко в своем письме дает ему прекрасную, на ее взгляд, характеристику, именуя его "приятным кавалером".

- Черт знает что такое! - говорит вполголоса председатель и объявляет: Две комсомолки, подписавшие письмо - Сысоева и Зинченко, - отказываются от своих слов. Когда они говорили правду, раньше или сейчас, понять невозможно. Действительно, какая-то ерунда...

- Просто Куликовский пронюхал про их жалобу и каждую улестил, догадывается кто-то, Веревкин укоряет председателя:

- И напрасно ты на меня стаканом звонил. Дуры - дуры и есть!

Куликовский любуется общим недоумением.

- Во всяком случае сейчас разговаривать не о чем! - сознается председатель.

- Нет, есть о чем! - говорит Голованов. - Прошу слова.

Собрание снова принимает деловой характер. Восстанавливается тишина.

- Конечно, обсуждать письмо за тремя подписями по существу мы не можем, да и не наше дело заниматься разбором похождений "приятных кавалеров", но, во-первых, остается комсомолка Волкова, которая от своих слов не отказалась, во-вторых, мы не можем пройти мимо того, что две комсомолки пытались в том или другом письме обмануть комсомольскую организацию. Об этом мы должны сообщить райкому, переслав туда письма. Пусть сначала дело разберет комсомольская организация "Плюшевой игрушки".

Предложение принимается. Может быть, Куликовского и не устраивает, что дело не замято совсем, но он-то пока выкрутился, отвечать не ему, а другим!

- Подождите, товарищи, собрание еще не кончилось... Есть заявление Вали Тарасенко... Куликовский, не уходи!

Немая Валя - любимица всего цеха. Участники собрания насторожились.

- Вот что она пишет... "27 сентября, когда я производила уборку после ночной смены, в цехе было совсем мало народа. В это время комсомолец Куликовский подошел к новому станку, на котором работает Карасев. Он открыл ключом шкаф Карасева и взял оттуда, что - я не рассмотрела. Потом он запер шкаф и пошел по цеху туда, где старые болторезные станки. Там никого не было. Потом он вернулся на свое место, оделся и ушел совсем из цеха. Валентина Тарасенко..." Как всем известно, товарищи, 27 сентября из шкафа Карасева пропали отточенные им резцы... Куликовский, ты взял резцы?