Алексей Шубин - Жили по соседству

- Ну, а в будущем году... тоже проведем? - разохотилась Мария Игнатьевна.

- Всенепременнейше! Идите в завком и получайте тысячу рублей.

Осчастливив Марию Игнатьевну, товарищ Шустров, пригласив завхоза и декоратора, занялся отмериванием розового и белого шелка для портьер на парадные окна фасада. Он отмеривал сам, орудуя метром со сноровкой заправского продавца.

- Отпускаю с запасом, - говорил он. - Портьеры должны опускаться крупными тяжелыми складками, а не раздуваться, как паруса на старорежимном бриге. Понятно?

В результате отмера остался излишек белого шелка в шесть метров, Шустров заботливо завернул его в бумагу.

- А это куда? - спросил завхоз, видя, что директор откладывает сверток в сторону.

- Вы получили семьдесят два метра? Пишите расписку. Готовые портьеры проведите по инвентарю. Понятно?

Через несколько минут перед товарищем Шусгровым стояла вызванная с репетиции хореографического кружка молоденькая инструментальщица Зоя Федорова.

- Твердо решено, что Джульетту будете исполнять вы! - говорил ей товарищ Шустров. - По классу исполнения равняйтесь на Уланову. Если заткнете Уланову за пояс, будете молодцом. Естественно, для этого нужно платье не из марли. Джульетта особенной кокеткой не была, но... одеваться умела. Она ходила в платьях.. Здесь я, правда, плохо разбираюсь: имена итальянские, пьеса английская, трактовка наша, но... нужно платье простое и красивое в стиле... этакого скромного Ренессанса! А в общем, посмотрите журналы и выясните, в чем выступала Уланова. В кружке кройки и шитья состоите? Вот и хорошо!.. Джульетта тоже... была скромная девушка. Пишите расписку: шесть метров белого шелка для пошива платья получила... Исполняющая роль Джульетты З.Федорова... Число, месяц, год... Так! И подтяните как следует Ромео, чтобы он не безобразничал. Я договорился, чтобы его в дневную смену перевели, а он вчера снова на репетицию опоздал.

В эту минуту в кабинет вошел товарищ Парусный.

- А, Андрей Данилович!.. Узнаю вас: появляется как часы!

Пунктуальность товарища Парусного была одним из многих его положительных качеств. Другими положительными качествами были: искренняя любовь к лекционному делу, отзывчивость на любые темы (он считал себя специалистом по вопросам этики) и бескорыстие. В минуты откровенности Шустров говаривал:

- Не человек, а клад! Скучноват, но удобен! Скучноватость лекций товарища Парусного проистекала отнюдь не от недостатка эрудиции, а скорее от ее избытка, от его тесного знакомства с литературой и периодической печатью. Побывав у него на квартире, мы могли бы увидеть огромный стеллаж, уставленный небольшими фанерными ящиками для хранения цитат и вырезок на такие, например, темы: "Любовь. Какой она должна и какой не должна быть", "Социалистическая вежливость", "Быть честным в любом положении", "Красота внешняя и внутренняя" и т. д. Содержимым этих ящиков он щедро делился со своей аудиторией.

2.

Но пока товарищ Парусный в ожидании девятнадцати часов прохаживается по директорскому кабинету и, покашливая, прочищает голос, мы успеем побывать еще кое-где и увидеть вещи, также имеющие кое-какое отношение к великой теме дружбы.

Прибежав из парикмахерской, чтобы переодеться, Семен Голованов застал в своей комнате Ивана Татарчука. Сидя на кровати, Татарчук пытался натянуть на ноги новые туфли приятеля. Туфли трещали по всем швам, но огромные пятки богатыря упрямо не хотели влезать в жесткие задники. Татарчук даже покраснел от натуги. Модный галстук (он также был заимствован из гардероба Голованова), туго затянутый на его шее, придавал ему вид удавленника.

Вдосталь полюбовавшись на это зрелище, Голованов сказал:

- Нет, Ванька, ты окончательно обалдел. Ведь ты носишь сорок третий номер, а у меня сороковой.

- То-то и смотрю, что не лезут! - с грустью проговорил Татарчук. Придется, видно, в своих идти.

И он со вздохом поглядел на огромные, довольно-таки поношенные "скороходы" на резиновом ходу.

- Опять объясняться идешь?

- Обязательно! Сегодня уж непременно. Достань, Сенька, где-нибудь рублей двадцать!.. На представительство: на всякое там мороженое, пирожное, ситро...

- Где же я возьму?

- Достань! Я и так тебе сто двадцать должен... Довод был силен, но Голованов покачал головой.

- Сам в долгу, как в шелку... У Сережки не просил?

- Просил. Пусто. Ведь перед зарплатой.

- Понятно! А у Славки?

- И у него ни бум-бум. У Куликовского просил: показал трешку, говорит последняя.