Владимир Шумейко - Пельмени по протоколу

- Петр Сергеевич, что случилось,? Где твоя борода? - возопили мы.

- Как что? Конспирация! А вдруг бы мы не победили? А так меня никто не узнает. Даже вот вы не узнали. Что интересно, и жена не сразу узнала. Правда, она сказала, что был бы я без бороды, - грустно добавил он, - она бы за меня замуж не вышла. Ну, ничего, - снова взбодрился Петр, - главное, помните, что для конспирации бороду нужно сбривать, а не клеить. В кино вранье показывают, когда Ленину для конспирации на щеку платок повязывают. На самом деле для конспирации Сталин брил Ленина. Так что, ребята, растите бороды!

Увлекся

Закончилась, слава Богу, так и не начавшись, гражданская война августа 1991 года. (Тогда история удовлетворилась тремя безвинно погибшими. Помним их - Дмитрий Комарь, Владимир Усов и Илья Кричевский.) Начались битвы политические и, что самое печальное, не с "внешним врагом" - ЦК КПСС и союзным центром, которых уже не было, а внутри самого съезда и Верховного Совета. Все дальше расходились еще недавно плечом к плечу стоявшие на митинге у Белого дома Ельцин, Хасбулатов и Руцкой, и все более непримиримыми становились два лагеря - "коммунисты" и "демократы". Главными "яблоками раздора" стали экономическая реформа и образованное в результате Беловежских соглашений СНГ. Помню, каким успехом пользовалась исполняемая с эстрадных подмостков Юрием Григорьевым на мотив известной "Вологды" песня, которая, объединив вместе трудности реформы и неприятие возникшего на месте бывшего Союза непонятного Содружества, начиналась словами:

Трудно, трудно стало теперь в СНГ.

Тыщу, тыщу стоит здесь каждое Г!

Если говорить серьезно, то, наверное, тогдашнее общество, а естественно, и депутаты не могли понять и принять, что исторически распад СССР нужно понимать как первый этап становления новой российской государственности и, следовательно, сохранения нашей российской цивилизации в мировом пространстве. Осознание этого приходит только сегодня. Что касается экономической реформы, то, что бы о ней ни говорили и сколько бы ни ругали, другой по своей сути она быть не могла. Конечно, оглядываясь назад, видишь, скольких ошибок можно было бы избежать. Может быть, вообще сначала должно было работать "правительство Черномырдина", а уж потом "правительство Гайдара", но история, как известно, сослагательного наклонения не имеет. Сформированное в ноябре 1991 года правительство Е. Т. Гайдара начало осуществлять одобренный Президентом курс либерализации экономики, который очень скоро ударил по российскому обществу, привел к тяжелым социальным последствиям. Уже в апреле 1992 года Президиум Верховного Совета под руководством Хасбулатова принял кулуарное решение отправить "это" правительство в отставку на съезде народных депутатов. В то время я был заместителем Председателя Верховного Совета по вопросам экономической реформы, поэтому именно я должен был выступать на съезде от имени президиума. По регламенту мне предоставлялось 10 минут. Примерно за час до начала работы съезда меня пригласил в свой кабинет Председатель Верховного Совета Р. И. Хасбулатов:

- Вы понимаете, что подавляющее большинство депутатов за то, чтобы это детское правительство ушло в отставку?

- Понимаю.

- А раз понимаете, то и выступите как надо. Не мне вас учить.

- Не волнуйтесь, Руслан Имранович, выступлю как надо.

Вернулся к себе в кабинет, просмотрел еще раз тезисы своего выступления (не люблю выступать по бумажке). По прямой связи звонит Президент:

- Вы понимаете, что сейчас съезд попытается снять правительство?

- Понимаю.

- Постарайтесь выступить так, чтобы этого не произошло.

- Не волнуйтесь, Борис Николаевич, выступлю как надо.

Я прекрасно понимал, что процесс развития рыночной экономики нельзя останавливать, а тем более поворачивать назад. Иначе экономический хаос будет длиться бесконечно. И выступить действительно необходимо "как надо" для того, чтобы реформы продолжались.

И вот я на трибуне съезда. Восемь из отведенных десяти минут я перечислял и анализировал ошибки правительства и издержки стремительно начавшегося реформирования экономики. В зале стояла напряженная тишина. Где-то на седьмой минуте заерзал и стал приподниматься Геннадий Бурбулис, чтобы (как уже бывало) увести правительство из зала заседания съезда. Я пристально посмотрел ему в глаза, он сел. Я закончил с критикой, сделал паузу и задал вопрос:

- Так профессионалы ли они?

И сам же ответил: