Алекс Экслер: Свадебное путешествие Лелика

— А что? — оскорбился Лелик. — Разве я сексуально непривлекателен?

— По-моему, — сказал Макс, любуясь своим отражением в бутылке, — в тебе столько же сексуальности, сколько в пепельнице на столе.

Лелик внимательно посмотрел на стол и вдруг увидел довольно красивую, хотя и заваленную окурками пепельницу черного цвета, которая была выполнена в виде женской фигуры, обвивающей руками блюдо причудливой формы.

— Значит, все-таки привлекательный, — сказал Лелик, показывая Максу глазами на эту пепельницу.

— Я имел в виду пепельницу в аллегорическом смысле, — объяснил тот. — Некую абстрактную, простую, как правда, и заваленную бычками пепельницу, лысоватую, как твоя башка.

— Все женщины говорят, — сказал Лелик, аккуратно поглаживая свою лысину, — что некоторая лысоватость мужчинам очень идет.

— Вполне может быть, — не стал спорить Макс. — Спорить не буду, потому что я никогда не был женщиной и не знаю, что они чувствуют при виде мужика, у которого голова, как мое колено.

— Стоп, — сказал Лелик. — Тогда почему ты вдруг хочешь, чтобы я на тебе женился, раз уж я не в твоем вкусе?

— Вер-роятно ему нужна московская прописка, — предположил поднявший голову Славик, который снова на минуту оклемался.

— Боже, какие примитивные люди меня окружают! — с отвращением сказал Макс. — Один нервничает, что меня не возбуждает его лысина, другой считает, что мне нужна московская прописка. Какой ужас! Нет, все! Я с алкоголиками больше не пью. Я в следующий раз буду пить только с абстинентами. Они мне как-то чисто по-человечески стали более симпатичны.

— Макс, — раздраженно сказал Лелик. — Ты можешь толком сказать, кто на ком должен жениться и зачем это все вообще нужно? А то Славик уже вне себя.

— Да, — сказал Славик голосом, полным глубокой пьяной тоски. — Я уже настолько вне себя, что скоро из себя весь выпаду на фиг совсем.

— Ты в Америку едешь? — риторически спросил Макс Лелика.

Тот риторически кивнул головой.

— Помочь другу выехать туда же хочешь? — снова спросил Макс.

Лелик неопределенно кивнул головой — мол, хочу, но если это не ляжет на меня тяжким бременем.

— Тогда самый простой способ, — сказал Макс, — если ты пришлешь мне вызов как члену твой семьи. Но на моей сестре жениться ты не хочешь…

Лелик возмущенно замахал руками.

— …Но я от тебя этого и не требую, — успокоил друга Макс. — Над проблемой выезда долго ломали голову в нашей редакции, и мы пришли к выводу, что самый лучший способ — однополый брак, который разрешен в некоторых странах, в частности в Голландии. Мы с тобой едем в Амстердам и там регистрируем брак. Разумеется, фиктивно, потому что ты не в моем вкусе, да и вообще — педерастом я стать так и не смог, хотя это сейчас модно в творческих кругах.

Лелик со Славиком замолчали, обдумывая слова Макса. Славик думал настолько напряженно, что, незаметно для себя самого, заснул.

— Постой, — сказал Лелик, — так ты хочешь сказать, что если я приеду в Америку и вызову тебя по голландскому свидетельству об однополом браке, то тебе дадут визу как члену моей семьи?

— Вне всякого сомнения, — убежденным голосом заявил Макс. — Это если бы я был твоей обычной женой — в смысле, женщиной, — то могли бы возникнуть всякие проблемы и проволочки. Но преградить путь гомосексуальным партнерам они не посмеют ни на минуту. Ты же знаешь, как они там все с катушек слетели с этой политкорректностью.

— А что, — заинтересовался Лелик, — действительно. Если тебе откажут, я тут же отправляюсь в ассоциацию по защите прав человека и впариваю иск правительству на миллион баксов.

— Совершенно верно, — согласился Макс. — Миллион они не вышибут, но тысяч сто — влегкую. Ты мне с этой суммы заплатишь пятьдесят процентов, после чего я здесь заживу без всяких проблем.

— Какие пятьдесят процентов? — возмутился Лелик. — На мне же вся беготня и расходы! Больше десяти я тебе не дам.

— Здрас-сте! А благодаря кому ты вообще получил эти деньги? — рассердился Макс. — И после этого мне всего десять процентов? Свинья ты после этого — вот ты кто!

— Это я свинья? — заорал Лелик, да так громко, что остальные компании за столом — в смысле, те, кто еще был над столом — разом затихли.

— Самая что ни на есть свинская свинья, — подтвердил Макс, прикуривая очередную папиросу. — Пожалел жене пятьдесят процентов. Теперь я понимаю, почему никто за тебя замуж так и не вышел.

— Какой жене? — опешил Лелик.

Макс внимательно посмотрел на друга.