Елена Асеева - Бой Святозара. Сыны Семаргла

Святозар посмотрел в лицо ДажьБога и увидел там затаенную грусть. Он перевел взгляд на далекий розовый туман, и подумал, что сейчас от его выбора зависит не только судьба мальчика Риолия, но судьба целого народа… Некогда великого народа Бога Семаргла, который наверно сейчас, вот также взволнованно, как и его отец, ожидает его выбор. Выбор, который они обещали самому Сварогу и Перуну выполнить, и неужели… неужели он сейчас отступит, поддавшись своей тоске. А посем наследник широко улыбнулся, вспоминая слова Босоркуна, который сказал, что ему Святозару все равно придется выполнить то, что желает Чернобог, потому как впервые желание светлых Богов и желание его, Чернобога, одинаковы, да негромко засмеявшись, ответил:

– Нет, отец, я выбираю деревушку в Ултакских предгорьях. Только, как же я с ними буду говорить, ведь я не знаю язык приолов.

И в тот же миг засветилось радостью лицо ДажьБога, а над волосами его ярко вспыхнул золотой нимб. Он широко улыбнулся и довольным голосом молвил:

– Это ничего, ничего… Семаргл отнесет тебя и подарит знание этого языка. Он вложит его в тебя, и когда ты проснешься, сможешь говорить на нем так же легко, как и на восурском. – ДажьБог замолчал, кивнул сыну головой и добавил, – значит, ты выбираешь Неллию? Скажи об этом громко, чтобы слышал Перун и Сварог, чтобы обрадовался Семаргл.

Наследник глядел на светящееся лицо своего Бога и отца, а после перевел взор на розовый туман и сказал очень звонко:

– Светозарый Бог мой, Семаргл, я выбираю деревню приолов, мальчика Риолия и душу которую я возродил.

И тотчас перед глазами наследника на морг проплыл густой, желто-красный туман и опустился на его тело, опустился на лицо и точно впитался в поверхности кожи. А ДажьБог поднялся на ноги и, повернув голову, посмотрел назад.

– Отец, погоди, – взволнованно крикнул Святозар и тяжело вздрогнул телом. – Не уходи, мне надо спросить..

– Нет, нет, я не ухожу, не тревожься, – тихо заметил Бог и воззрившись на него сверху вниз. – Что, ты, хотел спросить, мальчик мой?

– Во-первых, я хотел, узнать как там мои родные, Любава, мой сын? – поспешил задать вопрос наследник и вновь его тело тяжело вздрогнуло.

ДажьБог увидел взволнованное лицо сына, его тяжело вздрагивающее тело и сызнова присев рядом, погладил его по волосам, провел рукой по телу, и подул в лицо, да нежно улыбаясь, произнес:

– С ними все хорошо, они ждут тебя. – Он на мгновение затих, покачал головой и его серебряные кудри рассыпались по плечам, а после, дополнил, – каждое утро Тур берет Воронка и едет к Стояну, чтобы посмотреть какого цвета камни на цепочке Яронега. А затем он возвращается обратно, радостно напевая, потому как камни на цепочке Яронега, ярко горят зеленым светом, и все твои близкие знают, что ты жив. Твои… вернее твой ребенок еще не родился… Но когда ты вернешься домой, тебя будет ждать там подарок, дар… и он твой сын, уже начнет свой путь.

– Дар… что ты имеешь ввиду, говоря про подарок? – переспросил Святозар.

– О, если я тебе об этом скажу, это уже будет не подарок, – отозвался ДажьБог. – Но, что ты еще хотел у меня спросить?

– Отец… моя мать Дола.. Я правильно понял, она не ушла в Ирий-сад, она возродилась? – торопливо поспрашал наследник.

– Да, сын. Дола не заслужила Ирий-сада, – все поколь покачивая головой, и колыхая серебряными кудрями, пояснил ДажьБог. – Она вновь возродилась в Яви, дабы прожитой новой жизнью, доказать Богам, что достойна Ирий-сада и встречи со своими близкими и родными.

Святозар какое-то время молчал, не зная, как сказать ДажьБогу о том, что его тревожило уже так долго, он слегка скривил губы, и погодя, будто набравшись храбрости, наконец протянул:

– Отец, у меня, у меня есть просьба… и раз я выполняю ваше… Ну! твое и Семаргла, желание… ты можешь выполнить мою просьбу?

– Твою просьбу, – удивленно проронил Бог. – Конечно, мальчик мой, если у тебя есть просьба и я в силах ее выполнить… Я, конечно же ее выполню. Что ты хочешь, сынок, говори.

– Я не прошу для себя, – прерывистым голосом сказал Святозар, и посмотрел прямо в голубые глаза отца, а Бог увидев, что наследник колеблется, кивнул головой. – Отец, когда я был в Арапайских горах, я встретился там с дивьими людьми, и узнал, что они до сих пор несут наказание. Я очень, очень тебя прошу, ну, упроси ты Сварога, чтобы он простил этот народ, чтобы он снял наказание, позволив им умирать и рождаться… Ради меня, пожалуйста.

– Светлый, ты, мой мальчик, – широко улыбнувшись, молвил ДажьБог и провел рукой по волосам. – Я знаю, что ты виделся с этим народом, и вельми рад, что ты хочешь им помочь… Но только обращаешься ты не к тому, к кому следует… Не Сварог, а Семаргл и Перун накладывали на них наказание… И если Перун уже давно их простил то Семаргл весьма строг и так быстро не прощает… А потому, я и послал тебя в Арапайские горы к дивьим людям, гомозулям и лонгилам, чтобы ты смог им помочь… И если души гомозулей ты вернул на правильный путь, если лонгилам ты подарил, – и Бог тихо засмеялся. – С моей помощью, Нынышу… То о дивьих людях надо попросить Семаргла… Я просил много раз, он мне отказал… Он видел тебя у них в гостях, и так глянул на меня, что я не стал просить вновь. А значит, мы с тобой должны, мой сын, сделать по-другому.