Надежда Скорнякова - Легенды Абхазии

Пророк ужасный черных воинов, он мчится
В запряженной арашем колеснице.
Араш Дулдул свиреп. Скрываться поздно.
Но есть надежда! Вы утрите слезы!
Отчаянье пусть будет позабыто.
Вы дайте соли мне, муки и сито.
Все принесли ей, что она просила.
Старушка тут же тесто замесила

И испекла хлеб плоский на угле.
Перед арашем положила на земле
Тот хлеб. И он как вкопанный застыл.
И как его пророк ни торопил,
Араш вперед не двигался, упрям.
Тогда пророк на землю спрыгнул сам.
И видит с солью хлеб. И чтит закон.
Перешагнуть хлеб-соль не в силах он.

Меч в ножны вложен. Стал пророк учтив.
В Мысыр вернуться, выкуп заплатив,
Он предлагал абхазам. Но народ в ответ:
– Уж кровью нами плачено. Возврата нет.
Тут к беглецам спиной пророк оборотился,
И на араше прочь в обратный путь пустился.
Абхазы же на север путь свой долгий
Продолжили к высоких гор подножьям.

И там, в горах нашли свой новый дом.
Мы тех людей абхазами зовем.
А те же беглецы, что путь свой дальний
Прошли до самых берегов Кубани,
Облюбовав не горы, а низины,
Названье получили абазины.
А так ли это было, или нет —
Никто не знает на вопрос ответ.

Да только вот абхазы сквозь года
Закон хлеб-соль не нарушают никогда.

Есть водопад в пути к озерной глади Рицы.
В нем, как слеза прозрачна и чиста,
Как лед холодная, вода в веках струится,
Но водопад тот был тут не всегда.

Как и другой, что дале по дороге
Скупые воды из камней сочит
И Голубому озеру глубокому
Их добавлять не больно-то спешит.

Давным-давно, когда здесь не было дороги,
И Бзыбь село еще не возвели,
Дом пастуха стоял там одиноко…
Дела тех лет в сюжет легенд легли.

Единственная дочь, чиста, прекрасна,
У пастуха с женой его была.
Она к вершинам гор ходила часто
И высоко в горах стада пасла.

Там Горный Дух, ее однажды встретив,
Пленившись ее дивной красотой,
Влюбился. И любовь была ответной…
Но злая ведьма возмутилась страсти той.

И в гневном крике закипели реки,
Деревья с корнем вырывало из земли,
Дрожали горы: – Не бывать вовеки
К бессмертному у смертного любви!

Себя она считала всех прекрасней,
(Что внешне было с истиной близко),
Но сердца черного ее ужасней
Найти в краях тех было нелегко.

В ней злоба ревностью теперь питалась,
Ведь Дух тот приглянулся ей давно.
Любовь его к пастушке показалась
Ей оскорбительной к своей персоне, но

Бессильная тягаться с Духом Горным,
Она красавицу решила погубить.
Замыслив злобу своим сердцем черным,
И днем, и ночью принялась за ней следить.

И вот, однажды, на краю обрыва,
Куда со стадом девушка пришла,
Схватила бедную и всей своею силой
Над горными хребтами подняла.

– Тебя я брошу вниз на эти камни,
Где птиц добычей станешь и зверей,
Но жить оставлю, если перестанешь
Ты даже думать о любви своей.

Пастушка вскрикнула. К любимому с призывом
Неслась во все края ее мольба,
Но докричаться к милому не в силах
Она была. Коварная судьба

В тот день его свела к другим отрогам
Кавказских гор. Он крик несчастной пропустил,
Когда над горными вершинами высоко
В мечтаньи сладостном беспечно воспарил.

Бедняжка пред колдуньею взмолилась
Любовь ее не рушить, пощадить,
Но ведьма злобная была неумолима.
И в этот миг, когда уже убить

Она красавицу собралась в самый раз
О пики острые холодных серых скал,
У той потоком слезы хлынули из глаз
И звонко голос над ущельем зазвучал: