Юрий Гомонов: Сны счастья

Весёлой песней освящает дали

Цыганская мелодия огня.

Вечер памяти хулигана…

Вечер памяти хрипуна…

Ах, ушёл от нас слишком рано!

Ах, скорбит о нём вся страна!

Напомажены сытые лица.

В полумраке жирный бомонд.

Ну, кому ещё удавиться,

Чтобы вызвать ваш скорбный стон?

Созидает, поёт в надрыве

Разрывающих душу нот,

Балансируя на обрыве

Бездн порока и светлых высот.

Балансируя между светом

И великой безжалостной тьмой…

Кто там тихо всплакнул над поэтом,

Заедая слезу икрой?

Вы, привыкшие причащаться

Кровью, плотью Иисуса Христа

И, блаженствуя, умиляться

Жертве сыном Бога-Отца,

Пожирающие героев

За уютным и сытным столом —

Что вам боль, воплощённая в слове?

Что вам муки душевный излом?

Жизнь героя – реалити-шоу

Для скучающей жрущей толпы.

Зрелищ, зрелищ – и больше крови

Для умом и душою слепых.

Кто там следующий на заклание?

Развлеки народ на кресте,

И овацией потных дланей

Наградят за кровавый концерт.

Умирающие напрасно

За идею и за народ,

Вашей болью и вашей страстью

Причастится скучающий сброд.

И, смахнув набежавшие слёзы,

Выпьет залпом кровавый бокал.

Люди, люди – какие морозы

Превратили улыбки в оскал.

Превратили сердца в барабаны.

И в ритмичных ударах в груди

Слышу бой первобытных тамтамов…

Дикий зов кровожадных годин.

Вечер памяти хулигана…

Вечер памяти хрипуна…

Его голос – открытая рана.

Его песня – взрывная волна.

Они не оставили ран на земле.

Волна за волной уходя в поднебесье,

Они вознеслись, как возносится песня,

Оставив лишь память в мерцающей мгле.

Ни храмов, ни стен вековых городов.

Ни каменных ликов бессмертных богов.

Лишь память времён и восторг поколений

Оставил в веках золотой скифский гений.

Им чужда помпезность восточных держав

И амбициозность убогой Европы.

Их чистый природный воинственный нрав

Прокладывал в мире победные тропы.

Их богом был меч, и богиня огня,

Прекрасная чистая светлая Веста,

Незримо присутствуя огненной песней,

Им путь освящала энергией дня.

И в бурях великих бескрайних степей

Бряцала мелодия смертного боя.

И волны племён, разрушая устои,

Катились по гладям зелёных морей.

Сокрыта культура великих времён

В курганах, поросших высокой травою.

И в дикой мелодии волчьего воя

Я слышу забытых взывающий стон.

Спелое дерево, в золоте кроны…

Тишина, первозданный край.

Где-то здесь, вот на этих склонах —

Исцеляющий душу рай.

А деревья усталой листвою

Погружаются в облака.

И стекает по веткам росою

Прямо с тучи живая река.

И от света незримого танца

Исцелённый очищенный ум

Наполняется музыкой транса,

Изгоняющей бренности шум.

И сознания чистое око,

Созерцая весь мир с высоты,

Замирает в восторге глубоком

От земной неземной красоты.

Я зачерпну ладонью

Исцеляющей влаги.

Я напою сознанье

Трепетной тишиной.

И зарастут цветами

Грустной души овраги.

И воцарится в сердце

Первозданный покой.

Высокая гора. И с высоты отвесной,

Как дар богов, как дар живой творца,

Спадает влага музыкой небесной

В сиянии алмазного венца.

Как будто из божественного сада

Слетает в мир небесная река.

И бога светлого кристальная награда

Стекает на протянутых руках.

В холодном пламени небесного потока

Парит о боге вечная мечта.

И добрым взглядом неземного ока

Мне душу согревает высота.

Я сын орла. И трепет дивных крыльев

Возносит ввысь. И подо мной внизу

Земля, уставшая от боли и насилья,

Земля, познавшая ужасную грозу.

Орлиный взор мой ясно различает

Следы былых и будущих побед.

А сердце звонкое с печалью ощущает

Начало новых неизвестных бед.

Земля лежит безгласная, немая.

В её устах застыл беззвучный крик.

В глазах озёр орлиный взор читает

Мольбу о помощи и бездны львиный рык.

И, взмахом крыл пространства рассекая,

Я вижу мир, забывший о себе.

В себе самом себя он пожирает

И сетует о горестной судьбе.

Уставшие больные человечки,

Как мыши, мечутся в амбарах бытия.

Себе наносят травмы и увечья,

И все винят другого, не себя.

А в недрах магмы нарастает воля.