Виталий Рожков - Сундучок бабушки Нины. Сказ четвёртый

– А где мне искать твою возлюбленную, дедушка? -улыбнувшись, спросил богатырь.

– За семью холмами и пятью морями, – ответил старичок, – чтобы ты не пешком шёл, дам я тебе сапоги-скороходы. Они и по земле, и по воде и даже по воздуху бежать могут.

Волшебник Э-э-эх трижды хлопнул в ладоши и перед ним из-под земли появился огромный сундук. Когда он его открыл, то тут же трижды чихнул от тысячелетней пыли и стал по очереди доставать волшебные вещи.

Скатерть-самобранку, дудочку-крысозовку, ковёр-самолёт, бездонный кошель, неупиваемую чашу, живую и мёртвую воду… Много чего. Всего и не упомнишь. И наконец вытащил сапоги-скороходы.

– Как бежать решишь, ударь каблуком о каблук, – поведал старичок, – а чтобы остановиться, крикни: «тпру-у-у».

Волха свет Всеславьевич с низким поклоном принял сапоги-скороходы. Ударил каблуком о каблук и помчался быстрее ветра. Волшебник Э-э-эх ещё долго стоял и махал ему вослед.

Ветер звенел в ушах богатырских. Птицы, завидев его, тут же уступали дорогу. Рыбы, выпучив глаза, сразу уплывали на самое дно. Звери скорее бросались наутёк. А гады ползучие, грозно шипя, прятались под камнями. Три дня и три ночи бежал Волха свет Всеславьевич и оказался на самом краю света, у бездонной чёрной пропасти. Прямо посреди её стоял прекрасный воздушный замок. Богатырь стал думать, как ему попасть туда.

Думал, думал и надумал. Повалил четыре самых высоких сосны и связал их вместе. Потом взял и быстро перешёл по самодельному мосту прямо к воздушному замку. У самых главных ворот стоял высокий шестирукий великан.

– Кто ты такой?! -прогрохотал он.

Волха Всеславьевич улыбнулся и ответил:

– Я добрый странник. Шёл сто дней и сто ночей, и очень устал. Не найдётся ли в этом замке приют для меня?

Великан почесал свою длинную чёрную бороду.

– Подожди, – наконец ответил он, – я спрошу у Великого Абдурампура.

Пока не было стража, богатырь достал из-за пазухи свёрток и немного перекусил хлебом с салом и луком.

– Мой господин зовёт тебя, – прогрохотал великан, пропуская незваного гостя.

Волха свет Всеславьевич не заставил себя упрашивать и вскоре оказался в большом тронном зале. Все стены его были золотыми. Пол серебряным. А потолок сверкал алмазами. Посреди тронного зала на каменном троне сидел высокий седовласый старец.

– Кто ты такой? -прогремел он молодецким голосом.

– Зовут меня Волха Всеслвьевич… -начал было богатырь.

Но Абдурампур, широко улыбнувшись, перебил его:

– Наслышан-наслышан. Добрая о тебе слава по белому свету идёт. Говори, да только честно, зачем ко мне пожаловал.

Волха свет Всеславьевич одарил чародея лучезарной улыбкой и поведал всю историю волшебника Э-э-эха. Выслушав его, Хозяин всех Стихий опечалился.

– Вот уже как триста лет больна Угуль-Кан и никто не знает болезни, захватившей её, – тяжко вздохнув, сказал он, – даже моя волшебная сила бессильна.

– Пусть меня отведут к жене твоей, – улыбнувшись, попросил богатырь.

Абдурампур трижды хлопнул в ладоши и появился слуга.

– Отведи гостя моего к Угуль-Кан, – велел ему чародей.

Слуга низко поклонился и повёл богатыря к госпоже. Шли они долго. Замок-то был очень и очень большой. Наконец, слуга остановился перед высокой золотой дверью и постучался.

– Кто там? -послышался недовольный старческий голос.

– Это я, Мартимора, Германий, – громко ответил слуга.

– А зачем пришёл? -вновь спросила старуха.

– Великий Абдурампур велел отвести богатыря к прекрасной Угуль-Кан, – ответил слуга.

Старушка закашляла и впустила богатыря.

– Только недолго, – сказала она, – госпожа очень больна.

Красавица Угуль-Кан лежала на огромной кровати под балдахином. Она была белее самого белого снега. Волха свет Всеславьевич сел рядом на серебряную скамью.

– Прекрасная Угуль-Кан, – прошептал он, – я принёс Вам привет от волшебника Э-э-эха.

Услышав это, дочь Южного Ветра встрепенулась. На её бледном лице появилась лучезарная улыбка.

– Э-э-эх! Э-э-эх! -воскликнула она, порозовев -Любимый! Как же я по нему скучаю!

– Волшебник просил передать, что Любовь к Вам до сих пор живёт в его большом добром сердце, – улыбнувшись, сказал богатырь.

Красавица Угуль-Кан, услышав это, поднялась с кровати и как принялась танцевать. Мартимора так и замерла с широко открытым ртом.

Болезнь, что поразила дочь Южного Ветра Тоскою Чёрною звалась. Только очень радостная весть могла излечить от этой ужасной хвори.