Павел Сальков: Во что верит Генри Томас?

– Хм, кто бы это мог быть?

Встав со своего кресла, Бог зевнул и потянулся. Он был одет в потертые синие джинсы и ничего более. Его оголенному атлетически сложенному торсу позавидовал бы любой спортсмен. Массивные мускулы на руках были пронизаны венами, а на животе были кубики пресса. Босыми ногами по паркетному полу шел он, пританцовывая, прямиком к двери, чтобы узнать, кто к нему пожаловал. По пути накинув мягкий белый халат, лежавший на диване, Бог подошел к двери и открыл ее. На пороге дома стоял сам Дьявол, властитель мира грешников, отец всех грехов и пороков. В высоту этот монстр был больше пяти метров. Его черты лица были похожи на человеческие, но из-за больших клыков и острых зубов можно было подумать, что он постоянно скалится. На голове виднелись скрученные рога. На массивном обнажённом мускулистом торсе были многочисленные порезы, старые рубцы огромных размеров, а также светящиеся огненно-красным цветом пентаграммы и надписи на неизвестном языке. Большие ноги прикрывали кольчуга и прочно закрепленные листы металла. На поясе висели цепи с крюками, на которых болтались чьи-то головы. Вместо икр и ступней у него были огромные покрытые шерстью копыта, способные, казалось, с легкостью раздавить все, что угодно. Все остальное тело было намазано копотью и черной смолой, которая еще не успела погаснуть и горела прямо на нем. Слева на поясе был закреплен увесистый боевой топор величиной около двух метров, заточенный до бритвенной остроты. С правой стороны свисала большая волшебная книга, на которой все тем же ярко красным цветом светились древние надписи. Как ни в чем ни бывало он стоял при входе, смотря на Бога с ехидной улыбкой и горящими глазами.

– Приветствую тебя Господь, – произнес он страшным хриплым голосом, внушавшим ужас и трепет. – Ты не ждал меня?

– Ну надо же, какими судьбами?

– Решил вот зайти проведать, ты не против?

– О, что же ты стоишь, проходи, – сказал Господь, сделав шаг в сторону как бы пропуская гостя, – только прими человеческий облик, а то тебе будет тесно в моем коридоре.

Дьявол принял человеческий вид и зашел. Он использовал привычный для себя облик человека, приятного на внешность, лет сорока, в черном деловом костюме, ухоженного и вкусно пахнущего. В одной руке у него был небольшой кейс черного цвета с позолоченной ручкой, а в другой – трость, рукоять которой была вырезана из слоновой кости. Весьма утонченно. В этом облике он нередко появлялся в мире людей забавы ради и подписывал небывалые контракты с людьми. Дьявол давал им то, что они желали больше всего, взамен прося только душу. Казалось бы, такой пустяк, расписаться и получить сейчас же все, что только ни пожелаешь. Но в этом и был подвох. Такому человеку нельзя верить. Подписав документ, жертва получала то, что желала больше всего, но его душа уже не принадлежала Богу. Судьбой с этого момента всецело распоряжался сам Люцифер. Как правило, эти люди не проживали больше пяти дней. Как-то раз он умудрился обмануть весьма значимого для истории человека, что оставило отпечаток в книге замысла, которую так старательно вел Господь. Это разгневало Бога и стало причиной его ссоры с Дьяволом. Но это было давно. С тех пор Люцифер реже занимается подобными вещами. Ведь население на планете значительно увеличилось за последние двести лет, поэтому работой Дьявол был завален сильно и выглядел уставшим. Даже в образе человека у него проступали мешки под глазами и морщины.

– Проходи, чувствуй себя как дома.

– Благодарю, ты всегда любезен, мне даже как-то неловко.

Дьявол сделал едва заметный кивок головой в знак благодарности и прошел в дом. Его голос уже не был таким пугающим, но все равно оставался хриплым и таинственным. Неспешными шагами он направился в гостевую комнату, оставляя на паркетном полу обугленные отпечатки от подошв начищенных до блеска черных туфель. Входя в зал, Люцифер дотронулся до ручки двери, отворяя и распахивая ее. Ручка в ту же секунду заискрилась и почернела. Создавалось ощущение, что дом – это живое существо, которому противно само присутствие Дьявола, а каждое его прикосновение оставляло жгучий рубец и причиняло глубочайшую пронзающую боль. Во всем доме не было предмета домашней утвари, на котором бы не отпечаталось такое прикосновение. То была вынужденная мера, потому как Дьявол лукав и не раз пытался занять место Бога и продолжить уже свои записи в книге завета. Но все попытки были безуспешны.