Булат Елемесов - Умай и Тамуз

– Клянемся и мы помочь тебе стать вождем! Клянемся возвысить вороний народ над другими птичьими племенами!

Все вокруг задрожало, глыба под лапами Каратая стала рассыпаться на куски, и тогда, взмахнув крыльями, ворон полетел в туман.

… Была глубокая ночь, когда Каратай очнулся. Болела голова, каждое перышко ныло тяжелой усталостью, и не хотелось шевелиться. Но заколотилась, забилась безжалостная мысль в висках: “Лети! Лети!” Ворон поднялся на лапы, чуть присел и, резко оттолкнувшись от земли, полетел на юго-восток…

…Вот так, в тысячный раз, вспоминая изломы своей судьбы, однокрылый Каратай достиг вершины холма и поднял черную голову.

Перед ним лежала долина с торчащим, словно одинокий зуб, каменным изваянием, а дальше – будто древний воин лег спать, сложив оружие под головой – светлел в весенней дымке силуэт Синих гор.

Сердце забилось в груди у ворона: там, за хребтом, озеро Бурабай, там ставка Ульбе, и он, изгнанник Каратай, заслужил награду! Глаза налились кровью, клюв хищнически затрепетал, и, подняв единственное крыло, черная птица боевым вороньим криком известила долину о своем возвращении.

Отряд, ведомый Толеу – самым старшим братом Умай – преодолел пограничный Тургай и вошел в земли пери. Они обнаружили истерзанные тела жителей холодных лесов, а чуть дальше и мертвого жестырнака. Опытные следопыты нашли следы лошади, а рядом следы когтистых ног. После некоторых раздумий отряд отправился по следам лошади Тамуза, не заметив притаившуюся в листве серебристого тополя девушку-жестырнак. Марис спустилась с дерева, когда люди ушли, подошла к мертвому жестырнаку. Слезы покатились из ее глаз и, обхватив когтистыми руками свою косматую голову, она, раскачиваясь, завыла так, как выли, оплакивая отцов, дочери-жестырнаки.

Насыпав холм из речного песка над могилой, Марис долго сидела, печально вздыхая, но вдруг прислушалась к ветру, к далекой сорочьей трескотне, решительно встала и побежала на северо-восток, к прямому, как стрела, степному горизонту.

Горько, страшно и одиноко было на сердце Умай которую везли в открытой перианской шестиколеске со связанными руками как пленницу и военную добычу. Со всей округи стекались пери, чтобы посмотреть на рабыню, из-за которой вышел спор. А еще…

Состязание! Это слово расправило плечи.

Состязание! Воздух вокруг стал густым и игристым.

Состязание! Молодые колдуны стекались к каравану, пытаясь сквозь толпу разглядеть пленницу.

Джанга, недовольный слишком большим числом соперников, пытался спорить, но, почувствовав у горла десяток ножей, смирился и смотрел на вновь прибывающих исподлобья. А пери, забыв холодность и чопорность, спорили до хрипоты о цене девушки в далеких южных городах, о стоимости золотых волос, о правилах состязания.

Из-за шума никто не услышал, о чем кричал однокрылый ворон, почему так надрывал голос, пытаясь спуститься с высокого холма. Все дальше от черной птицы уходила толпа пери, мимо каменного истукана к Синим горам. В вечернем закате блеснули последний раз золотом волосы Умай, на долину упали сумерки, и наступила тишина.

К величавой горе Тенгри путь труден, и если не готов сердцем к долгой дороге, лучше не пытаться идти туда. Но с глубоко забытых времен шли люди к божественной красоте вечной вершины и встречали там старцев, тех , кто жил в этих суровых скалах. Имя у такого отшельника могло быть только одно: Просветленный. Из созревшего колоса проса выпадет зернышко, чтобы прорасти – учитель отдаст знания ученику, чтобы продолжить себя в нем, так и отшельник знал: не все боги-помощники были верны своему творцу – Тенгри, и один из них был низвергнут под землю. Там, в глуби земли, он – Тамык, создал особых своих помощников – противников человечеству, придумал для них загадку из магических слов, пообещав в награду за борьбу против рода людского, против всякой жизни, власть над миром, сумел выпустить их на поверхность земли вместе с сорока тремя другими видами демонов и злых духов.

Но старый мудрец так же знал: когда черные сердцем и мыслями пери будут готовы сложить ритмы словес ведущих в Тамык, и пройти путь к вечной молодости безумной дорогой, девушка, избранная Солнцем, окрепнет для трудного, ответного пути.

И теперь, после увиденного на рассвете долгожданного знамения в облаках предсказанного учителями из древности, Просветленный каждый день шел по широкому ходу пещеры к краю пропасти, к Зеркалу Мира.