Сергей Малицкий - Скверна. Камни Митуту. Книга вторая

Воин отшвырнул мешок в сторону и положил руку на рукоять меча. Прочие мешки полетели туда же.

– В самом деле, – Алиус развернулся, пригляделся к рассыпающейся в пепел деревянной пристройке к некогда двухэтажному дому. – Хороший пепел! Где были мои глаза? Правителю Слагсмалу он поможет непременно. Кровь в нем есть или будет. А вот есть ли пыльца… Аксилла, надо посмотреть внимательнее. Иди сюда… Эти камни так затрудняют работу…

Лаэт ступил в сухой пепел так, что разбитые башмаки скрылись в нем вместе с цепью, наклонился, просеивая пепел между пальцами, даже попробовал его лизнуть, восторженно покачал головой, протянул руку и взял у спутницы посох, на который она опиралась. Свеи остановились, зло ухмыляясь, а лаэт, оставив и камень, и цепь лежать в пепле, вдруг шагнул вперед, выдернул из посоха длинный и узкий даккский меч и одного за другим срубил троих разбойников. Оставшаяся троица успела выдернуть мечи, но и только. Их смерть запоздала всего лишь на пару секунд.

– Вот и все, – на мгновение замер Алиус, закрыв глаза. – Шесть крепких и здоровых парней, которые только начинали жить, мертвы…

– Отлично, – проговорила, освобождаясь от цепи, Фламма. – Тут уж или они, или мы. Меня устраивает как раз случившийся выбор. И твое мастерство – тоже. Я, конечно, не могу похвастаться таким же умением, но представляла себе примерно то же самое. Мой наставник учил меня сражаться именно так.

– Угрюмый дакит, который жил на неприметной улочке в Ардуусе и не любил никчемной болтовни? – спросил Алиус, споро обыскивая убитых.

– Откуда ты знаешь? – изумилась Фламма.

– Кажется, у нас был один наставник, – заметил Алиус, пристегивая на пояс один из захваченных мечей. – Его звали и зовут Йор. Но со мной он занимался дольше. И не со мной одним.

– Так он тоже угодник? – оторопела Фламма.

– Не совсем, – еще больше заторопился Алиус. – Все после. Думаю, что у нас не более получаса, чтобы убраться отсюда. Ты уже вытряхнула монету из башмака? Забывай о хромоте, гримасе и обо всем, кроме нашего ребенка. И спешим; в котором из этих мешков наша поклажа? Ты ведь должна была пометить его серой лентой?

– Вот она, – рассмеялась Фламма. – А ты взял снадобье, чтобы мы могли переносить ужасную вонь? Или забыл?

– Вот так начинается семейная жизнь, – с улыбкой покачал головой Алиус. – И она мне, раздери меня демоны, нравится.

Двое, еще минуту назад выглядевшие тщедушными рабами, подхватили загодя приготовленные мешки и побежали вниз по разоренной городской улице, даже не оглянувшись на оставшихся лежать в окровавленном пепле шестерых лучших воинов Джофала. Через пять минут Алиус выволок из-под низкого, заваленного тем же пеплом городского моста наскоро подлатанную лодчонку, а еще через двадцать минут быстрая, хоть и отравленная мертвечиной река вынесла лодчонку с парой беглецов прочь из города. Когда дружинные Джофара обнаружили убитых воинов и начали прочесывать развалины и окрестности, беглецы были уже далеко.

– Куда мы теперь? – спросила Фламма, глядя, как ловко Алиус Алитер с помощью длинного весла-шеста управляется с нехитрым суденышком.

– Туда, где нас не будут искать, – ответил Алиус. – На северо-восток. Почти в логово разбойников.

– А как же Ути с ее камнем? – сдвинула брови Фламма.

– Так же, как те свеи, которым ты не успела отомстить, – ответил Алиус. – К тому же я не Слуга Святого Пепла. Я – угодник и…

Он поймал взгляд Фламмы, в котором было все – и усталость, и боль, и облегчение, и тревога, – и добавил:

– И уже не только угодник.

Вечером Глеба увела лошадей, а Кама спряталась за башней угодников, где на узкой тропе, ведущей к пустой дозорной будке и еще выше в скалы, стала выковыривать ножом камни из утоптанной земли, чтобы похоронить мертвеца. К счастью, его самого Глеба наказала не трогать, хотя вряд ли это успокоило принцессу так уж сильно. Хозяйка Эсоксы изменилась сразу же, как только известия о гибели ее подопечной и правителей Даккиты дошли до Кагала. Она стала говорить тише и короче. И в ее движениях появилось что-то от дикого зверя, от старой, многое повидавшей кошки, зубы которой еще не выпали, а в мышцах имеется если и не свежесть, то сила. Выдолбив яму, Кама вытащила из ножен меч своего наставника, меч, которому теперь было суждено остаться с нею, и стала разминаться. Долгая дорога от Ардууса до Мануса, затем до крепости Ос, опять до Ардууса и вот теперь до Кагала и дальше, неизвестно куда, не оставляла времени для упражнений. А ведь они не только держали ее в готовности к любым испытаниям, они же и возвращали ей спокойствие. Или его видимость. Вот и теперь, хотя даже сюда, на узкую каменистую тропу, забирающуюся выше башни угодников, доносился отвратительный запах гниющей плоти, в голове и груди появлялась свежесть.