Любовь Сушко - Герои на дороге не валяются. Волшебные хроники

Был он на драконе нашем вполне внушительным и таким бравым казался, что иноземный понял – никак не справиться с ним, сколько не старайся.

Так оно и оказалось, ему для начала надо было из лабиринта выбраться, а это почти невозможно было. Кащей лабиринт на славу соорудил, такой, что просто тихий ужас.

Остановился пленник, оторопел, снизу на них поглядывал да думу думал горькую. Нельзя в чужой лабиринт со своими законами идти. А что толку – думай, не думай, ничего хорошего из этого получиться не могло.

Балда о пленении все знал, он сам все это на себе пережил, когда с чертями связался, вот и с другими поступал так, как черти с ним недавно.

– И что делать станем? – сверху, где видно, как известно все, – спросил его Балда.

Дракон в лабиринте внимательно прислушался к речам своих тюремщиков.

– А делать и нечего, мириться надо, – отвечал ему Горыныч.

– Какой тебя черт к нам принес? – поинтересовался так, между прочим, воин.

– Вот в том-то и дело, что настоящий черт, и, наверное, не один, признался Дракон. Скрывать ему нечего было, он разом всех чертей наших и заложил.

– Я так и думал, – говорил Балда уже Горынычу, и тот с ним согласился.

– Черти давно что-то замышляли, я сразу заметил, только как угадать, что они задумывали. Я ворона пытать стал, но и тот ни слова не прокаркал, знал, что черти ему голову оторвут, и хвост по одному перу выдернут, меня ж он боится меньше, чем их, вот и дожились, что Драконов чужих в схватки кидаем. Ну ничего, они у меня еще попляшут, как только я вернусь назад.

Балда посмотрел на своего Змея, тот на него, и приняли они быстро решение.

– Давай клятву перед Нием и небесами, что ты вредить нам больше не станешь, да на этом и разъедемся.

– А вы меня тут оставите? – поинтересовался Дракон, которому совсем не хотелось оставаться в лабиринте в одиночестве. Он убедился, что без их помощи или клубка какого оттуда выбраться не сможет.

– Да, нет, конечно, с собой заберем, чтобы ты всех перебаламутил там, нам своих чертей мало, так еще доверчивых драконов собирать станем, -услышал он в ответ.

Серьезно ли он говорил или нет, кто его знает, только дракон почему-то решил, что Балда его вытаскивать из лабиринта не собирается.

Как же он приуныл и взвыл от досады и отчаянья, листья с соседних с лабиринтом деревьев желтеть и опадать начали… Даже каменное сердце должно было дрогнуть и заколотиться, а у Балды оно было настоящее и у Горыныча тоже большое и пламенное.

Так грустно стало дракону, так вздохнул он печально, что даже Горыныч пожалел его.

– Ты разве не помнишь, что Кащей про все на свете забыл, потому он не скоро туда наведается. Давай уж, его не с собой заберем, а выпустим, когда увидим, что далеко утащили и он назад не вернется.

Что было делать, когда свой Змей за чужого так просит? Балда никогда не был злым и жестоким парнем, как мы уже успели заменить. Он сказки кота слушал и сразу усвоил, что тот, кого выпустили и пожалели, может больше пригодиться, чем тот, кого обидели, да еще и прибили ненароком. Неправильным он героем оказался.

– Ну это под твою ответственность, – очень серьезно заявил Балда, если еще где-то и что-то будет, то ты сам с ним биться пойдешь.

– Ты слыхал? – склонил Горыныч голову вниз, – что герой говорит?

– Слыхал, и чего бы я два раза подряд на одну тропу ступал, интересно. Может я и доверчивый, но не пустоголовый. Чертей теперь стороной облетать буду, – это как ведьме ходить не надо.

Дракон уже думал, как он отправится на свидание к ведьме, какую ночку там жаркую проведет.

– Вот и я думаю, что в наших краях делать тебе нечего.

На том они и порешили.

Освобожденный дракон, уже не надевшийся на спасение, отправился к себе, или куда там у него глаза глядели. А Балда со своим Змеем – болевым соратником, почти другом, тоже поспешил подальше, чтобы никто больше не видел и слышал его в окрестностях лабиринта. И стали они по дороге с Горынычем уже былину сочинять, о битве страшной и жестокой.

– Не переборщи, – посоветовал Балда, – чтобы достоверно было.

– А то, поверят, куда им деваться, все одно никто ничего не видал.

– На это только и последняя надежда.

Былина получилась очень хорошая, героическая, и вполне правдоподобная, ничего не скажешь, а то, что ни одна ворона ни каркнула потом о том, что там было на самом деле – это тоже правда. Лабиринт хранил тайну, и никто никогда не узнал, как обошелся с побежденным драконом наш Балда